Альтаир

- Нет, почему же! Я был удивлен, когда увидел Митяя. Оказывается, он искал совсем другую машину.

- Вы наблюдательны. - Надя лукаво прищурилась, и глаза ее превратились в маленькие щелочки. - Но где же ваша чуткая, отзывчивая душа? Неужели ее никак не затронула история с Багрецовым? Ведь это ужасно!

Женя молчал, толком не понимая, к чему клонится разговор, своим необдуманным ответом боялся попасть впросак.

- Вы не догадываетесь, - продолжала Надя, - что значит для Багрецова упустить эту поездку? О ней он мечтал, готовился - и вдруг… Ужасно!… Сладенький, ничтожный человек отказывает ему в день отъезда ради какой-то неизвестной племянницы… Уверена, что он сам это все устроил, захотел выслужиться. Никто ему не звонил и не просил подобного одолжения.

Стараясь обойти острые углы, Надя кое-что рассказала о Багрецове. Щекотливость положения усугублялась подслушанным признанием. Совсем некстати «Альтаир» выдал его Жене.

Надя понимала, да и по лицу видела, что Жене по меньшей мере неприятно. Но странное дело - Надя, хотя ей и совестно было даже перед собой, испытывала торжество. Пусть видит Журавлихин, как страдают настоящие люди!

В разговоре с Женей она ничем - ни словом, ни намеком - этого не выражала. Для нее Багрецов просто друг, способный парень, говорят - даже талантливый. Речь шла о мучениях изобретателя, а не влюбленного.

Вадим Багрецов работал техником в научно-исследовательском институте метеорологии. Строил радиоприборы, учился в заочном радиоинституте на четвертом курсе. В свободное время (а у него этого времени почти не было) занимался изобретательством, как он говорил, «для души». Надо сказать, что он не выдумывал пустые игрушки, не изобретал «вечные двигатели», а строил вполне полезные приборы. Так получилось и на этот раз. Багрецов вместе со своим другом, тоже техником, Тимофеем Бабкиным разработал карманную радиостанцию для альпинистов и разных экспедиций. Сделаны были два экземпляра радиостанций, проверили их в лаборатории, испытали в полевых условиях. Получили эти аппараты вполне хорошие отзывы, а когда встал вопросе серийном выпуске, потребовалось испытать радиостанции в действительных условиях, то есть в какой-нибудь экспедиции. Багрецов встретился - причем случайно - с начальником одной экспедиции, которая готовилась к отъезду, показал ему свои карманные аппараты. Начальнику они понравились, и он решил взять с собой молодого изобретателя на должность радиста.

Все шло прекрасно, но дорога изобретателя, как говорят, тернистая. Начальник неожиданно уезжает. Оформлением командировки Багрецова занимается помощник начальника экспедиции. Собственно говоря, ему поручен подбор кадров.

- Вот он и подобрал, - заключила Надя, - Выбросил человека за борт. Нужно ему очень возиться с изобретателями! Да я бы на месте Багрецова… Да я бы…

Она искала слова и не находила. Действительно, положение заштатного радиста Багрецова пиковое. Если экспедиция уедет сегодня, то где ее потом найдешь? Пока суд да дело, бумаги, переписка, отпадет надобность в радисте и его карманных аппаратах. Пройдет лето, и экспедиция вернется обратно.

Надя рассказывала, гневно стискивая кулачки, а Журавлихин сжился, точно виноватый за поступок Толь Толича, вежливого, обходительного. Больше того Женя ему даже симпатизировал. Мало ли какие соображения могут быть у помощника начальника экспедиции! Не подходит Багрецов - и все. А сказано ему об этом в ласковой форме, зачем обижать человека!

Абсолютной уверенности в правоте Толь Толича у Журавлихина не было, но, несмотря на это, он возражал Наде:

- Не сердитесь, Надюша. Девушки очень часто верят первому впечатлению. Вы случайно подсмотрели кусочек жизни и сразу уже делаете выводы. Товарищ отказал Багрецову, привел доводы. Возможно, он и не виноват. Надо снисходительнее относиться к людям. У каждого есть свои недостатки.

- А если они нам мешают?

- Некоторые можно простить.

- Не знаю. Не уверена. - Надя протянула руку, указывая вниз: - Смотрите на эту улицу. Она сейчас широкая-широкая. Я се маленькой еще помню. Тогда улицу освобождали лишь от тех домов, которые мешали проезду, А теперь на месте низеньких, старых и уродливых зданий мы строим большие, высокие и прекрасные. Пусть вся улица будет прекрасной.

Журавлихин удивился: Надя заговорила с ним иначе, вполне серьезно и, как ему показалось, убедительно. Веселая щебетушка, увлекающаяся футболом и нарядами, вдруг обнаружила перед Женей новые свойства характерна, о которых он и не подозревал.

У Журавлихина, как говорили его друзья, «аналитический ум», Женя философ, и ему место на философском факультете университета, а не в радиоинституте. Сейчас он анализировал Надино сравнение: что общего между созданием нового характера и строительством городской магистрали? Он ясно себе представил старую, кривую московскую улицу, с выпирающими на тротуар купеческими особняками, с полуразвалившимися деревянными лачугами, лабазами и глухими заборами.