Альтамира. Играть вопреки

– А Оленька сегодня смогла сама несколько шагов сделать. С костылями, но каков прогресс! – продолжила щебетать она, улыбаясь искренней, а вовсе не профессиональной улыбкой.

– Правда? – я чуть не выронила пакет с продуктами и почувствовала, как по щекам потекли слезы.

– Конечно, правда! Ну что ты расплакалась, Лена! – она протянула мне коробку с бумажными платками, и я поспешно заставила взять себя в руки и вытерла слезы

– Спа-спасибо, – слова давались с трудом, я заикалась. – Я могу её увидеть?

– Конечно, она тебя с утра ждет. Хотела позвонить, но я напомнила, что ты придешь. Ты сделай вид, что очень удивилась, когда увидишь, как она идет, хорошо?

– Мне и вид делать не надо, – я почувствовала, как за спиной выросли крылья.

Господи, мы почти год бились, и дело сдвинулось с мертвой точки! Я буквально взлетела на третий этаж и остановилась у двери с бешено колотящимся сердцем.

Мелкая сидела на кровати, облокотившись на приставленную к спинке подушку, и читала «Путешествия Гулливера». Плюшевый медведь – последний подарок родителей – лежал под боком, темно-русые волосы, лишь немногим темнее моих, были заплетены в коротенькую косичку. Руки в больничной пижаме выглядели особенно хрупкими.

– Тук-тук, можно в гости? – я несколько раз стукнула по косяку, привлекая её внимание.

– Лена, ты пришла! – радостно завопила Мелкая и торопливо отложила книжку в сторону. – Подожди, стой там, я сейчас.

Она откинула одеяло, показывая покрытые многочисленными шрамами тонкие ножки, и потянулась к костылям. Долго пыталась натянуть тапки, злилась, что никак не может попасть левой ногой – она слушалась хуже правой, но, наконец, справилась.

Выдохнув и собравшись, Оля сделала резкое движение и поднялась, опасно зашатавшись, но, когда я дернулась в её сторону, крикнула:

– Стой там!

Я послушно замерла на месте.

Казалось, мое сердце готово было выскочить из груди. Мелкая прикусила губу, и я сжала кулаки, представляя, насколько ей сложно и больно. Но я должна была в неё верить. Первый осторожный шаг она сделала, налегая на костыли всем весом. Второй. Третий. Она шла ко мне, пусть и медленно, но шла сама, впервые за долгое время без поддержки врачей. Я так устала видеть ее в инвалидной коляске!

Пакет все-таки выпал, и яблоки покатились по палате.

– Не плачь, ты же большая! – она дошла до меня и обняла, уткнувшись лицом в плечо. Мелкая и сама плакала, от осознания того, что смогла встать и пройтись.

А я только гладила её по голове и шептала:

– Оля… Моя Оля…

_________________________________

* Бомба – лист с заранее написанными ответами

***

Домой я вернулась вечером. Как сумасшедшая летела по улице, улыбаясь всем прохожим. Пожилая соседка, баба Люда, даже поинтересовалась, что такого хорошего произошло. Когда я рассказала ей о сестре, она расплакалась, а после пригласила на ужин. Отказываться я не стала – готовить что-то не было сил, да и хотелось с кем-то поговорить. К тому же соседей в доме дяди я почти не знала, надо было как-то завязывать знакомства. До окончания института всё равно никуда не получится съехать.

В квартире соседки нас встретил толстый рыжий кот, смешно повалившийся на спину и выставивший на обозрение белое пузо. Погладив замурлыкавшего питомца, баба Люда ушла на кухню, накрывать на стол, а меня отправила мыть руки.

Посмотрев в зеркало, я на всякий случай еще и умылась – от слёз тушь потекла, и, похоже, я радовала прохожих не только полубезумной улыбкой, но и черными глазами.

– Ба, ты вернулась! – знакомый голос заставил меня подпрыгнуть и подслеповато уставиться на мужчину, открывшего дверь в ванную.

– Максим Альбертович? – пролепетала я, узнав преподавателя, и на всякий случай водрузила очки на нос, чтобы убедиться, что зрение меня не подвело.

– Лена? Что ты здесь делаешь?

Не знаю, что меня удивило больше – сама встреча или панибратское обращение. Раньше Максим Альбертович обращался ко мне исключительно по фамилии, как и к остальным студентам.

– А меня Людмила Ивановна позвала на ужин, – заметила я растерянно, совершенно не зная, как поступить.

Я уже пожалела, что приняла приглашение дружелюбной соседки: одно дело кушать с одинокой старушкой, а другое – в компании преподавателя. Да мне кусок в горло не полезет!

– Познакомились уже? – дружелюбно поинтересовалась баба Люда, выглянув из кухни. – Это Леночка, наша соседка с пятого этажа. Дядя у неё уехал, просил приглядеть, вот я к нам и позвала. А это мой внук, Максимка. Ну да вы погуторьте пока, а я картошку разжарю.

Она снова скрылась в кухне, откуда уже доносились приятные запахи, и я почувствовала, что живот предательски заурчал. Булочка в институте и половинка яблока, которым со мной поделилась Мелкая – это сложно назвать полноценным обедом.