Алтарь без божества

Овацией встречен был жест директора Мценского завода алюминиевого литья Николая Александровича Хавлица, который, закончив свой пылкий тост, вдруг вынул из кармана большую серебряную медаль на шелковой ленте и ловко надел ее на юбиляра. Сверкнула чеканка: на одной стороне – «В честь сорокалетия», на другой «Будущему министру финансов России!». И уж совсем поражен был я, когда тамада, многозначительно подняв вверх руку, прочел юбиляру-мусульманину проникновенное послание отцов православной церкви. Был, оказывается такой эпизод: при строительстве гаража для банковских машин рабочие обнаружили засыпанный землей, разрушенный фундамент церковного строения. Доложили председателю. Тот за голову, – как быть? Обратился за советом к святым отцам, по просьбе коих, взамен разрушенной обители и заложил вскоре православную церковь. Сейчас она уже красуется на Девичьем поле.

Тронуло меня до глубины души известие, что немалые деньги переведены были «Стайл-Банком» и на возведение храма Покрова, что стоит на Белгородской земле, на Прохоровском поле – Бородинском поле ХХ века.

Есть тут над чем призадуматься. И, быть может, над величайшей мудростью нашего, русского народа, выразившего свое отношение к религиозным воззрениям тех или иных людей словами: «Все под единым Богом ходим, хотя и не в одного веруем». Эта пронзительная правда, принятая, по всей видимости другом моим мусульманином в отличие от самозванных вождей, циничных политиков и националистов, и возвеличивает Бакара, подвигает финансиста на созидание, богоугодное творчество. И нет тут ни грана какого-либо попрания его святых убеждений или подчинения одной веры другой, а уж тем более прсловутого экуменизма – смешения религий, к которому и я, и мой товарищ-чеченец относимся с отвращением.

И опять грусть, показалось мне, закралась в душу Абубакара. Да и то сказать: не в легкий час пришлось праздновать ему свое восхождение. В не лучший час пишу и я эти строки. Все мы стали свидетелями того, как злая политика правящей верхушки несет горькие плоды народам нашей многострадальной Родины-России, которая, как говорил Иван Сергеевич Тургенев, «без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает, двойное горе тому, кто действительно без нее обходится!» И потому перед каждым деятелем с двойным или тройным гражданством, перед каждым национально-бесполым существом, кто злорадствует над бедой русской простоты и доверчивости, перед каждым черным словом о России сердце мое, говоря словами калужского писателя Валентина Волкова, жертвенно падает на родную землю, верещит и ерошится в любовном порыве.

В тот вечер в «Савое» собрались на счастье, те, кто верит в людскую дружбу и мир, кто предан не подлежащим пересмотру, отобранным за свою историю всеми народами, независимо от национальности, и возведенным в высокую степень уважения таким качествам, как честность, трудолюбие, доброта. Кто сберег величайшее почтение к отцам и дедам – своей совести и духовной опоре. Так неужели такие люди способны растоптать свое прошлое или святыню другого?

«Да пусть нас лучше снова выселят, чем случится такое», – сказал как-то Махмуд Эсамбаев. Он был почетным гостем и душой общества на бакаровском дне рождения. В неизменной папахе, с вызывающе сверкающей Золотой звездой Героя Социалистического труда на лацкане пиджака, этот семидесятидвухлетний человек-жгут, говорил о кровоточащем: о багряном пожарище, объявшем горы Кавказа, за пределы которого немилосердно ввытесняются люди различных национальностей, многие поколения предков которых жили в полном согласии.

Я слушал Махмуда, и вспоминал свои совсем еще недавние встречи с чеченцами на их земле. Вот встал перед глазами образ Шахида Бакашева, директора Ассиновского консервного завода. Он отреставрировал православную церковь в казацкой столице и возвел мечеть для рабочих-чеченцев. «А что есть Бог? – размышлял он. – Бог – это совесть».

Воскресли в памяти скальные выступы гор Кавказа. И жители гор, спаянные одной любовью, одним страстным порывом свободолюбия. Не околпаченные дудаизмом и ельцинизмом, а разделяющие идеалы добра и света – сами, что горы. Таких людей любили и воспели Пушкин, Лермонтов, Толстой, Бестужев – наши российские человеки-горы. А горы с горами не воюют.

Кому же выгодно было столкнуть их в кровавой схватке. Для меня ответ ясен. Ненавистникам всего святого очень важно, чтобы мы убивали друг друга, убивали цвет наций – молодость, дабы могли они безраздельно творить свое темное дело, устанавливать мировое владычество.