Алтарь без божества

Он соскочил с постели, оделся, вышел на кухню. Ольга в нарядном переднике ставила на стол дымящийся каравай, пятнадцатилетняя старшая дочка, Галка, колдовала над какой-то закуской. Другая, Таня, и четырехлетний Витька, на редкость чистый и не капризный, хлопотали вокруг посуды.

– Что это все значит? Праздник, что ли, какой? – спросил удивленно Николай.

Жена, с трудом сдерживая радость, протянула ему газету:

– Читай вот тут… Тебя звания Героя удостоили!

Он быстро подошел к окну. Какое солнце на улице! Даже слезы на глазах выступили. У крылечка дома толпились друзья-трактористы. Поздравлять.

Полынь-трава

Беда пришла сразу: из земли поднялась на поверхность сероватая соль. Седые лишаи зловеще росли, ненасытно пожирая хлеба, виноградники, травы. Луг пожух. Поредели тучные нивы. С полей потянуло горьким духом полыни.

Кажется, давно это было! Но в сердце и до сих пор не прошла тревога.

…Ученый из Москвы рассказывал об интересных вещах – о бывшем здесь море, которое, отступив, оставило соленое, бесплодное дно, о том, как много веков понадобилось природе, чтобы закрыть его слоем плодородной земли. Но морская соль, как злой джин, рвалась наружу. Соединяясь с грунтовыми водами, она по капиллярам почвы ползла вверх. Процесс развивался тем быстрее, чем выше поднимался уровень грунтовых вод. За последние годы рос он особенно быстро, потому что хозяйства стали орошать изнывающие от жажды поля водами Терека, не позаботившись о строительстве сбросных каналов, дренажных систем.

Выходило, что приход беды ускорила человеческая любовь к земле. Любовь великая, но неумелая.

Полина Моисеевна Тихоненко боялась пропустить слово.

– С любой бедой бороться нетрудно, если известны ее причины.

Эти слова ей особенно запомнились и с тех пор часто приходят на память.

Дни проходили в трудах и заботах. Сегодня у Полины выходной: занималась домашним хозяйством. В хату вихрем залетел Витька и радостно затараторил:

– Мамка, за станицей-то что делается! Тракторов, машин разных – не сосчитать! Палатки ставят. Канавы будут рыть.

Она отложила конверт с треугольным штемпелем «Солдатское – бесплатно», подняла на сына отрешенные глаза:

– А наш Володя-то домой не приедет. Останется работать там, где служил.

Как ветром горящую спичку, задуло Витькину радость. В углу, неразутый, какой-то весь скомканный, лежал их пьяный отец. Младший братишка с сестренкой лопотали в кроватке. Мальчик уткнулся лицом в колени матери и горько заплакал:

– Это из-за батьки он не хочет возвращаться домой!

…День и ночь урчали за станицей тракторы, бульдозеры, скрежетали экскаваторы, поднимали клубы пыли скреперы, самосвалы. Сотни кубических метров земли перемещали механизаторы на каждом гектаре, чтоб соорудить там рисовые чеки.

Полина вышла поглядеть, что там за околицей творит мелиоративный отряд. Ходила долго, а когда возвратилась в хату, нашла в доме неожиданную гостью…

Валентина Семеновна Густомясова слыла в станице женщиной умной и энергичной, прямой и требовательной. Она могла найти общий язык с любым человеком, добиться его расположения. За то люди избирали ее депутатом сельского Совета, она представляла интересы станичников в Верховном Совете республики. Благодаря ее депутатской деятельности была в свое время электрифицирована станица и проведена до районного центра асфальтированная дорога, по которой курсируют теперь автобусы.

Когда перед хозяйством встала задача укрупнить рисоводческие звенья, научить молодых работников выращивать белое зерно, она призвала ветеранов поделиться с молодежью своим богатым опытом. Старая гвардия, растившая рис еще тогда, когда валики чеков делали вручную и убирали урожай серпами, создала в хозяйстве школу рисоводов.

Полина Моисеевна Тихоненко со двора увидела сидящую в комнате у окна Валентину Густомясову и перепугалась – что за беда заставила звеньевую, депутатку прийти в ее дом? Уж не натворил ли чего благоверный?

Позже Полина расскажет об этом Валентине Семеновне, и обе они от души посмеются.

Да, этот приход депутатки многое перевернул в жизни измученной семейными неурядицами женщины.

– Наше бабье счастье, Полина, – мягко говорила Валентина Семеновна, – не всегда живет в четырех стенах.

– А что делать-то, Валя? Детей вон сколько у нас! Видно, уж до конца мне нести свой крест.

– Эх, Полина, Полина! Почаще на людях надо появляться. Глядишь, и узнаешь себе цену. Самостоятельность обретешь.

Собралась уходить Валентина Семеновна поздно вечером. Тяжелые облака ползли на юг, задевая за крыши домов, а сердце у Полины Моисеевны радостно билось. В самом деле, почему бы не попробовать! Рисоводы – народ дружный. И зарабатывают хорошо. Конечно, на чеках не очень легко. Но разве ж боится Полина работы?

– Спасибо, Валя, за предложение.

– Ну вот еще! – отмахнулась та. – О младших своих не беспокойся: будешь работать – определим в интернат.