– Скорее всего, – подтвердила Анжелика Аркадьевна. – В те времена многие к этой бабке ходили. Мы уже встречали упоминания о ней в старинных дневниках и письмах местных жителей. Интересная была личность.
– Значит, ее допрашивали в связи с этими убийствами? – спросила Лера.
– И с ними тоже. А еще в связи с пожаром в имении Аршакуни. Говорю же, занятное чтиво, – сказала женщина. – А вы о каком дневнике говорите? Могу я на него взглянуть?
– Это собственность мадам Анаит, – пояснил ей следователь.
– О, – протянула Анжелика Аркадьевна. – Ну, у нее зимой снега не выпросишь… Даром что состояла когда-то в нашем историческом обществе. Кстати, Лера! Помнишь, я говорила тебе о том, что мне знакомо твое лицо?
– Помню, – кивнула Журавлева.
– Я нашла старые фотографии с одного из выпускных балов. Будет время, забегай ко мне в музей. Я тебе их покажу. Думаю, тебя это заинтересует.
– Хорошо, – пообещала Лера. – Обязательно к вам зайду.
Вскоре Анжелика Аркадьевна попрощалась и вышла из кабинета. Алексей Воронин снова взглянул на притихших Журавлевых.
– Я хочу услышать ваш рассказ полностью! – твердо сказал он. – Пока можете идти, но скоро я приду к вам, и тогда мы подробно обо всем поговорим. И будьте осторожны. Если я что-то узнаю, тут же вам сообщу. Если сами что-то услышите, звоните мне немедленно.
– А маме не расскажете? – спросил Максим. – Нам не хотелось бы ее волновать.
– Не расскажу. Вера мне небезразлична, и я тоже не хочу ее пугать.
– И про ведьму нам потом расскажите, – попросила напоследок Лера. – Может, мы в этом деле вам еще пригодимся.
– Ну конечно, – усмехнулся Алексей и выпроводил близнецов из кабинета.
Глава тридцать седьмая
Старинные протоколы
Оставшись один, Алексей Воронин придвинул к себе ветхий полицейский протокол, датированный 1866 годом. Пожелтевшие страницы были такие хрупкие, что едва не крошились в руках, поэтому Алексей перелистывал их очень осторожно, стараясь даже дышать в сторону. Просмотрев всю подшивку, заполненную мелким почерком, он вернулся к началу и начал читать.