Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера

Потребность в самооценке возникает после секса, и обычно ее труднее удовлетворить. В случае Джеффа Дамера он едва сумел продвинуться вперед от самых элементарных потребностей и жил «на автомате», работал, пытаясь получить достаточно денег, которых хватит до следующего дня, когда он снова пойдет на работу. Он не знал, каково это – получить сексуальное и эмоциональное удовлетворение, а чувство гордости за свои достижения и в принципе было ему незнакомо. Так или иначе, ему хотелось сделать нечто, что мог бы одобрить его отец и благодаря чему он перестал бы чувствовать, что подвел его из-за своей никчемности, но он и подумать об этом не смел, пока неудовлетворенными оставались его низменные желания. Из этого следует, что он оказался совершенно неспособным стать достойным человеком, но в то же время знал, что это качество похвально. Ему бы жилось легче, если бы он был глупым. Так или иначе, неуверенность в себе стала для Джеффа бесконечным источником разочарований.

Именно поэтому он был крайне недоволен тем, что доктор Розен требовала от него доверия, и часто отказывался сотрудничать, тем самым демонстрируя свое неприятие терапии (спустя четыре года этот факт будет неоднократно подтвержден в суде). Записи доктора Розен показывают картину тяжелого пациента – угрюмого, молчаливого, но находящегося в тревожном состоянии. Она заметила, что он крайне неохотно говорил о себе, его ответы становились все более и более односложными по мере продолжения сеанса. Когда они встретились в следующий раз, он также был все время «молчаливым» и постоянно жаловался на долгую дорогу до офиса; как ни странно, она не до конца поняла, что означала эта раздражительность, которая являлась замаскированным способом получить одобрение за то, что он вообще приехал. Она сказала, что, если бы у него была машина, таких проблем бы не возникло, но он не хотел ее слушать; после этого все оставшееся время он упорно молчал. Сопротивлялся он и любым попыткам заговорить о его семье.

На следующем сеансе Джефф был недоволен тем, что ему приходится оплачивать сеансы самостоятельно. Почему он должен это делать, если их назначил суд, а сам он посещать их не хочет? Несомненно, суд и должен за них платить. Затем он снова впал в уныние, что навело доктора Розен на жалобное размышление: «Разговаривать с ним – все равно что вырывать зубы». Она предложила ему самостоятельно выбрать тему для беседы, но он отказался. Он явно хотел, чтобы она сдалась в своих попытках его разговорить. Доктор Розен заметила, что Джефф легко выходит из себя, и, чтобы контролировать свой гнев, ему постоянно приходится держать себя в руках. Она описывала его так: «Чувствительный человек, который постоянно с трудом пытается себя контролировать». Постепенно Джефф все-таки начал немного рассказывать о своем прошлом, и благодаря этому доктор Розен узнала, как сильно его травмировал развод родителей. Конечно, она не знала всей правды – как тесно развод был связан с убийством Стивена Хикса; реакция Дамера на упоминание о разводе родителей часто совпадала с его скрытой реакцией на упоминание о Стивене, чья судьба оказалась тесно связана с этим событием.

Доктор Розен пыталась поговорить о неприличном инциденте, из-за которого Джефф и оказался у нее в кабинете, но он очень рассердился, обвинив ее в сговоре с правовой системой. «Когда он злится, он, можно сказать, теряется в своих параноидальных убеждениях, – писала она, добавляя при этом, – которые кажутся ему истинными». Однако, помимо всего прочего, она несколько раз замечала, что он всегда красиво, чисто и аккуратно одет, что на подсознательном уровне вполне могло сигнализировать о том, что он пытался ей угодить. Неудивительно, что прежде всего она отметила его отказ обсуждать какие-либо вопросы и личные темы. Она не видела от него никакой отдачи, и терапия становилась все более и более бессмысленной. Доктор Розен задавалась вопросом, почему он продолжал держаться за такую низкоквалифицированную должность на шоколадной фабрике, тогда как его интеллект был явно выше среднего и он мог запросто приложить усилия и найти что-то получше. Но раздражение, которое она испытывала из-за его заразительной угрюмости, помешало ей в поисках ответа без его участия.

Именно тогда Дамер начал вести себя определенным образом, что также стало позже предметом обсуждения на суде об убийствах. В соответствии с постановлением суда он записывался на прием, но в течение всех пятидесяти минут сеанса отказывался говорить, отворачиваясь от психотерапевта на стуле. «Он продолжает приходить, но я не знаю почему», – писала доктор Розен. Ее явно раздражала его способность избегать контакта. Однако во время сеанса, который был перед Рождеством, он заговорил с ней о подарках, которые купил для своей бабушки, а затем снова замолчал, когда доктор Розен попыталась выяснить отношения. Он ответил, что лучше проведет время в тюрьме, чем на сеансе психотерапии, и особенно с ней! Обсуждать свои проблемы с алкоголем он также отказался.