Убийство у Тилз-Понд. Реальная история, легшая в основу «Твин Пикс»

Дэвид Бушман, Марк Гивенс Убийство у Тилз-Понд Реальная история, легшая в основу «Твин Пикс»

David Bushman, Mark Givens

MURDER AT TEAL’S POND:

HAZEL DREW AND THE MYSTERY THAT INSPIRED TWIN PEAKS

Copyright © 2021 by David Bushman and Mark T. Givens

This edition is published by arrangement with Aaron M. Priest Literary Agency and The Van Lear Agency LLC

© Самуйлов С. Н., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Бетти Калхун, рассказчице

Предисловие

Какая первая «история о привидениях» вам запомнилась? Та, что оставила отметины, если не шрамы. Та, от которой повеяло странным холодком смерти.

Свою я услышал от бабушки по материнской линии. Слова «яркая» и «странная» описывают ее лишь в незначительной степени, она – более чем подходящий пример архетипа старухи, одного из вечных мифологических проводников в подземный мир. Бывшая глава музыкального отдела ФМП[1] и одна из основателей УСС[2] в Лондоне во время Второй мировой войны, Бетти Лоусон Калхун была блестящей, сложной и заядлой выдумщицей.

Семья у нее была городская, отец был опытным инженером и профессором Политехнического института Ренсселера (ПИР) в Трое, штат Нью-Йорк, в то время процветающем промышленном центре, расположенном вверх по реке от Олбани. Когда пандемия испанского гриппа опустошила страну в 1918 году, Томас Лоусон перевез свою жену и двух маленьких дочерей в сельскую местность. На необжитом лесистом плато в двадцати милях к юго-востоку от города, неподалеку от берегов идиллического горного озера, он купил ветхий фермерский дом восемнадцатого века. Томас превратил его в солидный особняк из десяти комнат, скупил бо́льшую часть необработанных земель вдоль береговой линии, построил дороги и ветряную мельницу и, продавая участки или бревенчатые домики друзьям и коллегам, в скором времени создал активное сообщество из представителей высшего среднего класса, собиравшихся для летнего отдыха.

Жизнь счастливых семейств на берегах этого озера изменилась навсегда и к лучшему. Для представителей окружающего местного народа, жившего на этом плато в изоляции в течение семи поколений, не изменилось почти ничего. Они работали на новоприбывших, но держались от них на расстоянии, живя тяжким трудом с земли, заготавливая лес, производя древесный уголь и перегоняя, во время «сухого закона», самогон.

Два разных мира.

Легенд хватало с избытком. Обосновавшиеся в горах семейства, в особенности девять из них, считались потомками гессенских наемников, дезертиров из британской армии во время Американской революции, привлеченных в эту местность ее сходством с их родным Шварцвальдом, Черным Лесом, который был прославлен братьями Гримм как источник всего зловещего. Местный талант, Вашингтон Ирвинг[3], запечатлел то же неизъяснимо жуткое настроение лесов, холмов и озер на севере штата, где безучастная свирепость природы поражала тех, кто осмеливался вторгаться и пытаться приручить ее. Всякий раз, когда стекла окон сотрясал гром, Бетти ссылалась на местные предания: то призрачные голландцы Рипа ван Винкля[4] забавляются игрой в кегли в своем горном логове.

Когда мы были подростками, местные жители представлялись нам кем-то вроде крестьян из русской литературы: колоритными, унылыми, преданными, с душком неопознанной опасности. Более прозаическое объяснение, к которому мы пришли позднее, состоит в том, что два столетия лишений, невежества, смешанных браков, алкоголизма, безумия и кровосмешения не принесли почти ничего, кроме боли и трагедии. Мы постоянно слышали шепотки о случавшихся «в горах» ужасных вещах и встречали многих из этих людей на протяжении всего детства. Немногие из тех историй пробирали меня до костей; достаточно сказать, что, когда позднее я посмотрел фильм «Избавление», тамошние местные показались мне знакомыми.

Итак, к истории о призраках Бетти: двое местных работяг возвращаются к себе в горы после еженедельного ритуала с посещением городского паба в день зарплаты и сталкиваются с чем-то сверхъестественным.

* * *

Полная луна. Ясная, тихая ночь, ранняя осень, дыхание зимы в воздухе.

И вдруг – мучительно долгий, громкий, похожий на мычание стон со стороны коровьего пруда. И вслед за стоном над водой возникает в лунном свете мерцание, принимающее в проспиртованных мозгах форму борющейся человеческой фигуры. Объятые страхом и подгоняемые ужасом, пьянчужки мгновенно трезвеют и бегут домой, обещая отказаться от дурных привычек.

Мы слушали выпучив глаза, ведь каждый день проходили мимо Коровьего пруда, поднимаясь и спускаясь с горы. Привидения? Проклятье.

– На следующий день, – посмеиваясь, продолжала Бетти, – соседний фермер обнаружил, что одна из его коров заблудилась да и увязла на мелководье.

– А с чего они вообще решили, что это призрак? – с детской наивностью спрашивал я.