Алтарь страха

А это означало, что на первое место выступала проблема определения, где, когда и как приятели покойного светловолосого нанесут удар. И пока что он представлял собой довольно легкую добычу. Они будут подслушивать тайком, отсеивая для себя его самые значимые слова, а потом выберут время и прихватят его где-нибудь на входе или выходе, а может быть, и в этом самом месте.

Если выходить из дома — значит, напрашиваться на неприятности. Оставаться дома — его ждут те же самые неприятности. Правда, есть слабая надежда на крепкую дверь и надежный замок. Но если микрофон работает при включенной лампе, то они и не должны ничего слышать, пока светит солнце. Значит, проблемы надо решать, пока не погас дневной свет. И если действовать достаточно быстро, то можно попробовать оторваться от хвоста и отыскать какое-нибудь укромное местечко.

Последнее соображение буквально обожгло мозг. Он даже сморщился от отвращения. Бежать, подобно крысе! Искать какую-нибудь тихую дыру! Сама эта мысль оскорбляла его достоинство и приводила в ярость. Вся его суть восставала против этого унижения. Забыв о доводах разума и поддавшись накатившей волне эмоций, он решил, что не позволит сделать из себя объект погони, пока не убедится, что сам не сможет заставить их бежать. Гораздо достойнее искать убежище после того, как разделаешься с врагами. Возможно ли такое?

Может быть. Те, кто его подслушивают, прибывают на свой пост с наступлением сумерек. Скорее всего, этот пост располагается где-то в радиусе ярдов двухсот от его квартиры. Площадь не такая уж и большая. Вполне возможно обойти ее, отыскать тех, кто подслушивает, отдубасить как следует и отобрать «фонарики» и прочие неземные устройства.

Подключать к такой работе Хансена смысла не имеет. Наверняка за агентом следят столь же неотступно, как и за ним самим, и с целями столь же губительными. Если к организации ловушки привлекать людей Хансена, то это все равно что дать рекламу по видеофону.

Обратиться к полицейским?

В ФБР?

Ворчливый голос внутри него промолвил: «Ну их к черту, этих копов и ФБР! Сам сделай! Дай подслушивающим повод — они тут же устремятся навстречу!»

Вздрогнув, он схватил расколотый микрофон и внимательно его оглядел. В глазах появился блеск. Если бы он обладал детской гибкостью, то поцеловал бы сейчас свой правый каблук. Ах ты миленький каблучок, ударил по микрофону не изо всех сил! Только расколол корпус, а внутренности, к счастью, не пострадали. И эта штуковина работает — только теперь уже на меня!

Часть лампы, конечно, разбита. Ну да не важно. Нет смысла соединять волоски накаливания, чтобы восстанавливать электропроводность путем последовательного соединения; у параллельной схемы сопротивление окажется низким, что и приведет к короткому замыканию, которое сыграет роль запала. Замысел был прост: вскрыть прикроватный торшер, оголить провода и присоединить их к нитям накаливания. Затем он выкрутил лампу и заменил ее стоваттной. Функционально полученная конструкция ничем не отличалась от первоначальной.

Затем он отыскал свой револьвер 38-го калибра, проверил механизм и убедился, что магазин полон. По сравнению с «фонариком» револьвер выглядел допотопным, как лук. Тем не менее и у огнестрельного оружия были свои преимущества — не обладая коварством фонарика, револьвер все же убивал гораздо быстрее. К тому же и пользоваться им было привычнее. Армстронг мог с расстояния в двадцать ярдов три раза подряд попасть в десятицентовик. И сейчас дело ему предстояло отнюдь не разговорного жанра.

Теперь оставалось самое трудное — дождаться вечера. Армстронг бродил по квартире, расставлял вещи, переставлял их, перебирая книги, и при этом ворчал от нетерпения. Он походил на беспокойного носорога, уже почуявшего, но еще не увидевшего врага. Да и топотал он своими ножищами точно так же.

Ровно в девять он нарушил тишину, взявшись за телефон и набрав номер, правда, при отключенном аппарате. Это ничего особенного не давало, но если те, кто подслушивают, обладают достаточной смекалкой, то по щелчкам диска определят, что набирается номер Хансена. Устроившись в мягком кресле напротив входной двери, он вступил в разговор с несуществующим собеседником.

— Хм! Хм! — Он прочистил горло, мысленно представил себе экран видеофона, посчитал про себя до четырех и сказал: — Включиться! — Выждав необходимое время, заговорил: — Привет, Хенни. Так что, копы тебя таскали? — Пауза. — Нет? А вот я разошелся во мнениях с ФБР, и мы расстались худшими друзьями. — Пауза. — Да, плохо дело. Только как следует поразмыслив, я наконец понял, насколько оно плохо. Эти копы все нам испортили.

Посмотрев на дверь, он помолчал, затем слегка повысил голос:

— Как же так? Да ты что, совсем из ума выжил? Я жду не дождусь встречи с этими людьми — с единственными, может быть, которые могли бы мне помочь, — а их перестреляли.

Пауза. Он немного продлил ее, словно выслушивая возражения.