Алтарь Тристана

Она медленно двинулась к воротам, продолжая раздумывать над услышанным. «Ну что ж, все к лучшему! Чего еще желать, кроме того, чтобы Иван успел проститься с отцом? Главное, он едет… Беда только в том, что несчастный старик очень плох и может даже не осознать, что сын вернулся. Дотянуть до последнего момента из-за какой-то глупой обиды, как сказала Нина, из-за каких-то бумажных дел, которые можно было уладить, другие же улаживают! Но все-таки, зачем Ирина лгала, где именно они работали? Какая старику была разница, в этом театре они подвизались или в другом? В другом бы даже лучше, чем в этом, Виктора Андреевича как раз шокировало варьете. Можно было произнести любое название, а они остановились на довольно рискованном… Обычно люди лгут себе на пользу, а эти во вред…»

Бумагу, выданную ей в ризнице, художница все еще сжимала в руке. Выйдя за ворота, Александра остановилась и, развернув ее, прочла несколько строк, записанных неразборчивым размашистым почерком, похожим на те, каким пишут участковые врачи.

«Мария Брониславовна Ткачук, в замужестве Гдынская. Родилась 23 мая 1961 года, крещена 14 июля 1961 года, о. Витольдом Броницким. Скончалась 10 апреля 1985 года…»

Взгляд Александры скользнул строчкой ниже.

«…Иван Викторович Гдынский. Мать – Мария Брониславовна Ткачук, отец – Виктор Гдынский…»

«Забавно, – рассеянно думала женщина, с трудом вчитываясь в неразборчивые строчки, буквы в которых больше напоминали ноты. – Мать указана полностью, а от отца понадобились только имя и фамилия!»

«…Родился 21 января 1983 года, крещен 15 февраля 1983 года, о. Станиславом Мажейко. Умер 18 февраля 1983 года…»

Листок дрогнул у нее в руке. Не веря своим глазам, она вчитывалась в последние строки, перепрыгивая со слова на слово, пытаясь найти ошибку, которая обязательно должна была там обнаружиться. «Иван Викторович Гдынский… Мать – Мария Ткачук, отец – Виктор… Родился 21 января 1983 года, крещен, умер…»

– Умер! Господи, помилуй! – вслух произнесла она так громко, что проходившая мимо пожилая женщина оглянулась и на миг остановилась. – Что все это означает?! Иван мертв?! Их сын умер, не дожив и до месяца?! Его давным-давно нет?! Тогда кто…

Запнувшись, Александра замолчала. Пожилая женщина, убедившись, что продолжения не последует, пошла дальше. Художница пересекла Милютинский переулок, прошла цепью дворов, соединявших его с Мясницкой, бросила взгляд направо, налево… Ирины не было. Художница, все еще держа в руке выписку из приходской книги, сложила ее и спрятала в сумку. Достав из кармана телефон, она набрала номер Игоря.

Такси остановилось у подъезда, когда Александра уже теряла терпение. Игорь, выбравшись наружу, с предосторожностями вынул тяжелый предмет, тщательно обернутый в пузырчатую упаковочную пленку. Александра подскочила и поддержала нишу снизу, когда та едва не выскользнула у скульптора из рук на тротуар.

– Еще бы и эта разбилась! – воскликнула она, когда такси отъехало. – Аккуратнее!

– Тяжелая, зараза… – выдохнул Игорь, перехватывая сверток повыше и прижимая его к груди. – Открывай дверь.

– Погоди… – Женщина перевела дух. – Поставь ее пока на землю… Я не знаю кода. Придется подождать, когда кто-нибудь нас впустит.

– Начинается! – Игорь сердито покосился на нее поверх ниши. – Тебя что, не ждут? Говорила, условилась с заказчиком!

– И даже получила твой гонорар, – успокоила его Александра. – Подождем немного. Ты мне ее только в квартиру внеси и можешь сразу уходить.

Деньги немедленно утешили скульптора, однако он сообщил Александре, что не может свободно располагать своим временем и остается ждать только из личной симпатии к ней.

– Довез я своего клиента до вокзала и в вагон посадил, – сообщил он, закуривая и с наслаждением пуская по ветру синеватый дым. – Кажется, эскизы его убедили. Заказ он мне обещал. Это очень приятно, потому что мелочовка мне надоела. Пора вспомнить, к чему стремился в юности, – цели, идеалы и прочее…

– Иногда лучше не вспоминать, – ответила Александра, напряженно оглядывавшая переулок. – Слишком велик разрыв с тем, что достигнуто в настоящем…

…Их выручила девушка, выходившая из подъезда с таксой на поводке. В первый миг Александра вздрогнула: ее ввели в заблуждение длинные темные волосы девушки, на мгновение ей померещилось, что это Ирина.

«И ведь знаю, что сейчас придется с нею встретиться, но боюсь… – думала она, поднимаясь по лестнице и слыша тяжелое дыхание Игоря, осторожно ступавшего со своей ношей по пятам. – Боюсь, что не смогу спокойно с ней говорить. Какое счастье, что я не прочла выписку при ней! Я бы не сдержалась, спросила, как все это понимать, как она может быть женой человека, который тридцать лет как мертв?! И тогда меня не пустили бы на порог этой квартиры…»

– Здесь, – дрогнувшим голосом произнесла она, указывая на знакомую дверь. – Поставь тут, у стены. И можешь уходить, ты ведь спешил.

Выполнив ее указания, Игорь выпрямился и, взглянув на спутницу, нахмурился:

– Что это с тобой?

– Так… – женщина попыталась улыбнуться. – Немного не по себе.