Альтеpнатива веpшины Ключ

Страховал с крыши Саша Цыплаков. Он был сильно недоволен, посматривал, как веревка оставляет следы на его рубашке, которую украшала, между прочим, бабочка.

Володя, уперевшись в крышу ногами, начал спуск. Веревка скользила сквозь блестящее кольцо карабина, пристегнутого у него на груди. Крыша кончилась. Она нависала над стеной, и Володя, слегка оттолкнувшись ногами, повис в воздухе. Стена и окно были в полуметре от него, в так называемой "мертвой зоне". чтобы достичь окна, Володя должен был раскачаться в воздухе. Как и говорил Воронков, окно было открыто...

Володя стал раскачиваться на уровне окна. Цыплаков, не видя капитана, тщательно страховал. Наконец Володе удалось схватиться рукой за переплет рамы. Он подтянул ноги к окну и выпрямился на подоконнике. В эту секунду из квартиры, из-за тюлевой занавески, он услышал высокий напряженный голос:

- Назад!

Володя просунул голову в окно, отодвинул занавеску и увидел, что посреди комнаты стоит подросток лет четырнадцати и целится в него из ружья.

- Руки поднять? - сказал Володя.

- Я буду стрелять! - грозно сказал мальчишка.

- В человека стрелять нельзя, - сказал Володя и спрыгнул в комнату. Ему мешала веревка. Он высунулся в окно и крикнул:

- Саш, протрави, я здесь!

Володя стоял к мальчишке спиной. Хотя был уверен, что тот не посмеет выстрелить, все же спина была холодной. Повернулся к мальчику. Тот все еще стоял с ружьем в руке, но решимости у него поубавилось.

- Человек - не заяц, - сказал Володя, снимая с груди упряжь обвязки. - Да и в зайца стрелять тоже...

В квартиру стали звонить.

- Не открывайте! - почти попросил мальчишка.

Мальчишка был самый обыкновенный, джинсовый, голенастый, узкоплечий. Но глядел волчонком, зубы стиснуты, руки дрожат, палец на курке. Володя неожиданно для себя взял да и провел ладонью по его жестким, как щетка, волосам, но интуитивно почувствовал, что повторять этого не стоит: вырвется мальчишка, оскалится, падет в истерику. "Ну ладно, ладно, - пробормотал Володя,- бывает, бывает..." Но гладить больше по волосам не стал. Мальчишка как-то обмяк, но все еще держал в руках ружье.

- Давай мы сначала ружье поставим на место, - сказал Володя, взял из его ватных рук ружье и посмотрел - заряжено ли. Заряжено.

- Серьезный ты мужик, - сказал Володя.

- Я ему все равно отомщу, - сказал мальчишка.

В квартиру звонили непрерывно.

- Отцу? - спросил Володя.

Мальчишка кивнул.

- Он меня избил.

- Это обидно, - сказал Володя, - но с ружьем все равно нельзя. Как тебя звать?

- Марат. А вы пожарник?

- Альпинист.

- Возьмите меня к себе.

- В секцию?

- Ну хоть бы и в секцию. Я все равно от него убегу. А жить у вас можно? У меня есть значок "Турист СССР". В квартиру уже не только звонили, но стучали кулаками.

- А где твоя мама, Марат? - спросил Володя.

- Опять этот идиотский вопрос, - сказал Марат и будто даже обиделся. - Мамы у меня нет. Она нас бросила. Только по телефону руководит: бе-бе-бе, двойки-тройки.

- Ну так что же ты на отца-то с ружьем? - возмутился Володя.

- А знаете, как он меня ударил? Со злостью!

Володя пошел открывать.

- Ну, наверное, за дело? - спросил он.

- За маленькое, - сказал Марат. - Можно было просто объяснить, как советует педагогическая наука - так и так, вы не правы.

Володя открыл дверь. Там и вправду были очень хорошие иностранные замки. Воронков печально стоял перед ними.

- Доволен? - спросил он у Марата. Тот не ответил. - Спасибо, товарищ Садыков.

- Не за что, - сказал Володя и стал собирать свои веревки.

- Запомни мой телефон, Марат, - сказал Володя, поглядывая на Воронкова, - 33-06-47. Приходи к нам на тренировки. А обижать тебя мы никому не позволим. Пока.

- А кого спросить? - спросил Марат.

- Садыкова Володю. Или капитана. Позовут. Володя вышел из квартиры, и за ним сразу же вышел, предварительно прихватив большую связку ключей, и Воронков.

- Товарищ Садыков, - сказал он, - я хотел бы, чтобы этот случай не подлежал огласке. Я работаю в министерстве...

- Что же вы на сына руку поднимаете? - зло спросил Володя.

- Довел! - воскликнул Воронков. - Руку! Хорошо, что еще сдачи не дал. У меня такая работа, вы себе не представляете. Я ухожу - он еще спит, прихожу - он уже спит. Сколько я вам должен?

- Я зарабатываю на основном производстве, - ответил Володя и стал спускаться по лестнице.

- Вы зря, я от чистого сердца... Я вообще не знаю, как мне с ним справиться. А вас что, отец никогда не трогал?

- Я детдомовский, - ответил Володя с нижней площадки, уходя.

- Я тоже, между прочим, из рабочих! - крикнул вслед ему Воронков...

Володя и его друзья жили в замечательном городе, на скальные тренировки можно было ездить за пять копеек на рейсовом автобусе; восхождение средней сложности отнимало субботу и воскресенье - горы были рядом. Они стояли над городом, составляя не только его пейзаж, но и погоду, и многочисленные хозяйственные заботы, и замечательный отдых горожан. Ледовые и скальные склоны гор смотрели прямо на центральные проспекты.