Альтеpнатива веpшины Ключ

Все было и все выглядело именно так. Однако дама, не без некоторой элегантности покинувшая открытый автомобиль с грубым народным названием "козел" и несколько раз по-мужицки пнувшая кроссовкой "Адидас" оба передних колеса, требует нашего более внимательного рассмотрения. Во-первых, с ней все здоровались. Все проезжавшие самосвальщики считали своим долгом высунуться из кабины и сказать что-то типа "здрасьте", а дама, мельком глянув на каждого, чуть поднимала руку, как престарелый главнокомандующий, и отвечала коротко - "привет". Во-вторых, она была хороша той недостижимой в городах привлекательностью, которой одаривают горы, леса, тундры, моря скромных геологинь, изыскательниц, топографинь, археологинь. Без драгоценностей и липовой косметики входят они в московские, ленинградские, новосибирские компании, и пламя свечей начинает колебаться, и мужчины, не какие-нибудь тридцатилетние юноши, а мужики настоящие, молча приподнимаются с югославских диванов, готовые тут же идти за незнакомкой в неведомые края, оставляя в снегах, по краям дороги своего бегства разбитые должности, обломки карьеры и совершенно новенькие, свеженаписанные исполнительные листы алиментов. От вошедших пахнет полынью, степными звездами. В словах - истина, в глазах - бездна. Трепещут обриллиантенные жены, страх поднимается к горлу, умная ненависть ограненными камушками сверкает в глазах. Но нет, нет, милые, не по души ваших мужей прибыли эти временные ангелы. Вон в прихожей все вытирает и вытирает ноги, ступить не решаясь на финские паласы, тот, кто пришел вместе - двухметровый и чернобровый, седеющий или лысеющий, с глазами, промытыми таежными ручьями, со скулами, продубленными ледниковыми ветрами, с руками, которые тут же хочется лепить из глины, вырубать из камня. И тихо сядет на пол, как собака у ног хозяина. О, женщины, прибывшие издалека! Какие за вами тянутся чернобурые хвосты далеких тайн! Какие ясные звезды горят у вас во лбу! Какое истинное целомудрие приобретено среди сотен сильных и красивых мужчин, половина из которых влюблена в вас тайно!

В какие причудливые, горожанам ну совсем непонятные, формы выливается эта любовь, которую принято называть "настоящая"! Идут через перевалы по две недели на лыжах, чтобы на базе полчаса чайку - именно чайку - попить при любимых глазах. А потом - обратно, полгода вспоминать эти полчаса. И самоЛеты тяжелые гоняют с восточного сектора Арктики в западный, и деньги пачками в полыньи швыряют, и письма в стихах сочиняют, а потом загружают радиосеть, передавая в эфир эти любовные романы. Но уходят женщины, пришедшие издалека, уходят как парусник, помаячат на горизонте белыми материями, а уж утром пусто, нет ничего, хоть криком кричи. На востоке, на севере, в горах, в степях их звезда. Сидят у своих костров, спят на мазутном брезенте в вертолетном углу, до старости не сдаются на милость панельным, многоквартирным тюрьмам. Терпят, ждут. Чего? Неизвестно.

Въехавшая в нашу повесть на казенном автомобиле дама была, несомненно, из описанного выше клана, однако с некоторыми новейшими добавлениями: одевалась просто, но тщательно продуманно, следила за собой, за прической, лицом, руками, и это, конечно, позволит отнести ее к прекрасным женщинам, прибывшим издалека, но, несомненно, в этом нетрудно убедиться, новой формации.

Володя счел, что сидеть в присутствии дамы не совсем уместно, и поэтому встал. Тут женщина обратила на него внимание и спросила:

- Вы не знаете, когда они слезут?

- Вам нужен Садыков? - спросил Володя.

- Садыков, - ответила женщина...

- Садыков - я, - сказал Володя.

- Я заместитель главного инженера, - сказала женщина. Юнна Александровна Ковальская. Мы будем работать вместе. Для начала мне нужно подняться наверх, к району работ. Володя посмотрел на Ковальскую.

- У вас, конечно, нет никакой подготовки? - спросил он.

Ковальская усмехнулась.

- На втором курсе, по-моему... какой-то поход... Клухорский перевал... сван-инструктор, который предлагал мне выйти за него замуж... Нет, никакой подготовки.

- Сваны, особенно инструкторы, редко ошибаются, - сказал Володя. - А вот наверх мы с вами, Юнна Александровна, сегодня не поднимемся.

- Мне это нужно, - сказала Ковальская.

- Нет, - твердо сказал Володя.

Ковальская с интересом посмотрела на него.

- Как вас звать? - спросила она.

- Владимир.

- Так вот, Володя: на всей территории строительства есть всего четыре человека, чье слово предназначено к исполнению. Один из них - я.

- Хотелось бы продолжить вашу мысль, - сказал Володя. Вот на этих скалах есть только один человек, который будет говорить "да" или "нет". Это - я.

- А что, в чем дело? - вызывающе спросила Юнна.

- Мы чистим склон от камней. Видите, ребята идут в ряд? Чистить - опасная работа. Завтра мы навесим лестницы, перила, наладим хорошую страховку и к концу дня сможем с вами прогуляться к месту работ.