Альтер Эго (СИ)

— …Это была женщина. Ашуманская ведьма, — произнес он негромко, продолжая заниматься свечами, — её звали Адриана. Очень красивая. Настолько, что легко было потерять голову. Не знаю, что такого в ней нашел Магнус, кроме красоты, но я собирался помешать ему это получить. Я говорил с ней, расспрашивая о том, кто она и откуда, и во время нашего разговора она сама предложила мне то, что я искал, в обмен на свободу. Она сказала, что знает, как получить новый Источник. И она была очень убедительна, она знала о предсказании, о Зеленой звезде, о ведах, о печати. Я ей поверил. Согласился помочь с побегом, потому что попробовать стоило, я ведь всё равно собирался убить её, чтобы она не досталась Магнусу. Поэтому я помог ей бежать и украл печать, как она и просила, подменив её пустышкой, думая, что, как только получу Источник, избавлюсь от ведьмы.

Фигура Рошера отбрасывала на стену уродливую тень, она плясала от трепета пламени, то сжимаясь, то удлиняясь, и Кэтриона подумала, что эта тень сейчас очень похожа на одну из тварей Дэйи.

— И ты вот так запросто поверил какой-то ведьме? — удивилась она, переводя взгляд с тени на Рошера. — Ты, рыцарь Ордена, ты же наверняка слышал тысячи таких историй от обвиняемых в колдовстве, почему ты ей поверил? Откуда она вообще узнала о каком-то предсказании, и что это за предсказание?

— Её история показалась мне правдивой. А предсказание гласило, что Зеленая звезда должна создать новый Источник, время шло, а Источника всё не было. Но его можно было выпустить в мир и раньше назначенного срока, соединив лепесток печати и Зеленую звезду в нужное время, в нужном месте. Откуда она узнала? От Карригана — верховного джарта Туров. Она приплыла с ним в Рокну на корабле. А тот, в свою очередь, узнал от Рии Миларды — Хранительницы Древа из прайда вед. Он был влюблен в неё, но она вышла замуж за кахоле. И Карриган попросил Адриану помочь ему разлучить их. Ослепленный любовью и ревностью, он был чересчур откровенен и рассказал ей много лишнего - вот как она всё узнала.

Рошер взял бутылку, налил Кэтрионе ещё вина. Где-то за окном на башне били часы, отмеряя вторую четверть вечера.

— Значит, это она была в Чёрной Пади? И ты отдал ей печать? Разве ты не знал, какая в печати сила? — спросила Кэтриона, отпивая из бокала.

Вино помогло, стало как-то легче дышать, и тугие кольца, сковавшие тело, немного ослабили свою хватку.

— Но ты, наверное, не знаешь, что каждый лепесток печати состоит из двух частей. Всего их восемь. Так было задумано давным-давно, что лепесток, открывающий Врата в Нижний мир, лежит в Ирдионе, а в Верхний мир — в Ашумане. Так в нашем мире достигалось равновесие. Мы не открывали Врата в Нижний мир, а Ашуману не нужен был Верхний. Поэтому печать в руках ведьмы была лишь половинкой, и она ничем особенным мне не грозила. Открыть Врата с помощью неё можно лишь на краткий миг. Вот только я не знал, что у неё есть и второй лепесток. Похоже, что она взяла его с собой, когда бежала из Ашумана. Он лежал в тайнике под мостом среди камней, завернутый красную тряпку. Мы с ней забрали его по дороге, а затем поехали к ведам, чтобы тайно сделать то, что задумали. Если бы я знал, что именно было в той тряпке!

В голосе Рошера если и было сожаление, то только о том, что этот лепесток не достался ему.

— Так ты был там с ней? В Чёрной Пади? Ты всё это видел?! — удивилась Кэтриона.

— Да, я был там. Когда всё началось, меня отбросило силой в лес, но защитил медальон аладира. Я ударился головой и провалился в беспамятство. Очнулся уже на пепелище. Адрианы я не нашел, но и как было найти, если всё было сожжено. И я решил, что она погибла. Пропала и печать, и Зеленая звезда. Я замел следы, как мог, начертил колдовские знаки, чтобы всё выглядело, как жертвоприношение и дело рук колдунов. Чёрная Падь — моя территория, я сам был там потом с рыцарями, я сам писал доклад Магистру. И я даже нашел виновных, этих мнимых колдунов, которые всё это сделали, и самолично сжег их до появления Альбы, который жаждал возмездия. На том история и закончилась, как я думал. Ведьма сгорела, и я думал, что печать едва ли понадобится Ордену при моей жизни. Ведь к печати никто не прикасался уже тысячу лет. Но я ошибался...

Он замолчал и, перейдя со щипцами ко второму канделябру, продолжил свой рассказ: