Альтер Эго (СИ)

Магнус! Магнус! Святая Миеле, да как же так! Кто бы мог подумать, что это он направил Крэда в дом Рикарда!

Магнус... как ты мог... Хотя… Это его долг, как рыцаря.

Рикард отошел к окну и стоял так некоторое время, глядя, как послушницы идут через двор с корзинами на головах.

— Песчаные псы! — вдруг воскликнула Кэтриона.

— Что? — Рикард повернулся, его лицо было бледным и мрачным.

— Вот откуда! — она прижала ладони к вискам. — Я-то всё думала! Рошер сказал, что он их не нанимал, тогда кто? А это не Рошер, это был Зефери Текла! Они ехали не за мной тогда, а за тобой! Я видела их в доме Текла, ему служит едва ли не половина их гильдии. Ты говорил, что был у него. Он тебя узнал? Хотя...Узнал, конечно! Он и Барда узнал, когда я уезжала!

Они смотрели друг на друга, ошеломленные всем этим.

— Он и тебя мог узнать, Кэти, и если это он тогда донес в Орден… теперь всё понятно, — добавил Рикард и воскликнул горько, — но зачем? Наши семьи были дружны столько лет! Мы вместе проводили все праздники... летние ужины в саду... карнавалы, леди Фиона и моя мать были подругами, да меня даже хотели женить на дочери Текла, когда я вырасту! Зачем он это сделал?

Кэтриона взяла нож для бумаг и спросила:

— Твой отец подарил его Зефери Текла?

— Да... Это был письменный набор... подарок на день рожденья...

— Да, я видела его в доме князя.

Она закрыла глаза. Рикард снова сел рядом и взял её за руку, прошептав:

— Я хочу всё видеть! Что бы там ни было.

...Дэйя дышит тихо, и трава здесь гуще, её стебли колышутся, словно водоросли под прозрачной морской водой...

Кэтриона устала, но она должна пройти этот путь до конца...

— Покажи мне то, с чего всё началось...

Трава редеет, проступая холмами красной глины, рекой, в разливах которой, рассыпаны острова, как пятна на шкуре болотной рыси... Заросшие камышом протоки, колышутся ленивой водой, а над ними летят бесчисленные утки...

... виноградники, сбегающие по холмам вниз и лиловые пятна лавандовых полей...

Таласса...

На холме люди, с мотыгами и лопатами, спешно копают землю. Здесь же стоит перемазанный Рикард, а рядом Бертран и князь Зефери Текла. Рикард роет глину руками, несмотря на окрики отца. Вокруг собралась толпа женщин с корзинами винограда, они шепчутся:

— ...погреб-то и провалился...

— ...дык, давно бы уже засыпали его...

— ...кто же знал-то, чего они вообще туда полезли?

— ...место тут нехорошее, чьи это кости нашли, а? Адриан говорил, да разбираться не стали, быстро закопали на старом кладбище.

— ...да хоть человеческие-то?

— ...а то! И череп был...

Из-под рыжей глины показываются чёрные балки обвалившегося потолка, словно гнилые зубы, а за ними провал, и оттуда раздается испуганный голос:

— Я здесь!

Девочка, вся перемазанная и с ободранными ногами, перепуганная, но живая. Бертран обнимает её, а Рикард стоит и молчит, только глаза у него горят, как сапфиры на чумазом лице. Наверное, в них слёзы, но он слишком горд, чтобы плакать.

Отец кричит на него, и Рикард уходит в сторону, стоит там, где обвалившийся кусок холма сполз в реку, а затем достает что-то из глины.

Зефери Текла смотрит на то, что он держит в руке.

— Что это?

Рикард разжимает ладонь — на ней золотой слиток, размером больше монеты.