Альтернатива

Еще немного, и, казалось, Неведомая заплачет от умиления. Анна сразу оценила степень новой опасности. Габаритная дама весом почти в центнер одной слезой не обойдется, а так как Анна не испытывала желание утонуть в их потоке, то решила сменить тему, предложив ей свой остывший кофе. Скарлетт жадно цапнула чашку, и та мгновенно исчезла в ее руке. Массивные серебряные перстни на сжатых пальцах, сливаясь в единое целое, создавали впечатление тяжелого кистеня, украшенного полудрагоценными камнями, что придавало кулаку угрожающий вид.

– Мне нужен Гоголь, «Мертвые души». – В возникшую паузу вклинился подошедший к стойке прыщавый подросток с выстриженными висками и куцым хвостиком на затылке. Он протянул пластиковую читательскую карточку и, забыв закрыть рот, с бесцеремонностью, свойственной подросткам, уставился на Неведомую. Анна в сердцах пнула коунтер, и комп, вздрогнув, проснулся, заурчал процессором и без надрыва открыл нужную программу. Файл юноши сообщал о том, что молодой человек давно числился в должниках.

– Александр Юрьевич, вы держите «Преступление и наказание» уже больше полу

года.

– Какое преступление? – растерялся юнец и, с видимым трудом оторвав взгляд от Скарлетт, отчаянно краснея, заморгал воспаленными веками.

– Достоевского Федора Михайловича.

– А, Достоевский, так я его еще не дочитал, а Гоголь мне нужен для изложения. Оно у нас завтра.

– Хорошо, – тут же согласилась Анна. – Если у вас завтра изложение, это совершенно меняет дело. Сейчас я вам принесу. Подождите, пожалуйста, пару минут.

Примчавшаяся на подмогу вечно опаздывающая Зиночка сияла, как умытое росой майское утро. Радостно со всеми поздоровавшись, она встала за конторку, демонстрируя полную готовность к любым испытаниям, в том числе и к работе. Аня, ответила вежливой улыбкой голодного крокодила и, предупредив, что ей нужно в запасник, вышла из зала.

Запасник находился в подвале и представлял собой достаточно большое помещение казематного типа, то есть с одним полуслепым окошком под низким потолком и весьма скудным освещением. Здесь поддерживался (во всяком случае, так считалось) постоянный режим температуры и влажности, но это были еще не все плоды цивилизации. Особую гордость вызывали металлические мобильные стеллажи – подарок какого-то спонсора и предмет слепого обожания заведующей. Полки и ящики стеллажей пустовали, но их наличие придавало особый смысл существованию библиотеки – это была ее гордость, соизмеримая с национальным достоянием. Особняком стояли несколько обветшавших, готовых в любой момент рассыпаться деревянных стеллажей – здесь лежали поступившие и еще не разобранные книжные новинки. Отдельно у самой стены высился старый, с отломанными дверцами книжный шкаф – там складывали книги и журналы, предназначенные для утилизации. Потрепанный темно-зеленый томик Гоголя с наполовину оторванным корешком стоял в глубине второй полки. Пролистав книгу и убедившись, что там не хватает большого количества страниц и списание оправдано, Аня утвердилась в правильности своего выбора.

Александр Юрьевич времени понапрасну не терял: он занимался маникюром – обкусывал ногти. Похоже, что сам процесс и получаемый результат вызывали у него чувство истинного удовлетворения.

Едва сдерживая накативший приступ брезгливости, Анна протянула ему книгу, на что «грызун», невнятно пробормотав то ли спасибо, то ли до свидания, а, возможно, то и

другое, сунул томик в рюкзак и отправился познавать высокое.

– Зачем? Зачем вы дали ему Гоголя?! – возмущено заволновалась Неведомая. – Он же никогда не будет его читать. У него интеллект древесной улитки!

– Скарлетт Альбертовна, насчет улитки не знаю, но вы правы в том, что юноша действительно не будет читать Гоголя, более того, он даже на титульный лист не посмотрит. Если он ознакомится с кратким содержанием поэмы где-нибудь в интернете, это уже можно считать удачей. Завтра или послезавтра он выложит книгу на парту, чем вызовет слезу умиления у преподавателя и получит свою заслуженную тройку за то, что, хотя бы взял книгу в руки. Он никогда не вернет ее в библиотеку, так же как и «Преступление и наказание», поэтому я ему выдаю то, что предназначено для списания и утилизации.

– А как часто у вас проводится утилизация? – Скарлетт внезапно потеряла интерес к нерадивому представителю юного поколения и, вздрогнув опушкой, задрала голову так, что стал виден многоступенчатый подбородок.

– Ой, да сейчас раз в год, – вступила в разговор скучающая от безделья Зиночка. – К концу календарного года все подчищаем и сдаем. Раньше каждый квартал было, потом раз в полгода, а теперь читают меньше и книги дольше держаться.