Альтернатива

— Зачет. Сейчас приеду.

— Скотина ты, Жора! Я всю душу вложила, а тут ты со своим «зачет».

— Не приезжать?

— Я тебе дам «не приезжать»! Приезжай уже. Я правда к тебе хочу.

Обидно как! Это же, получается, я зря уборку сегодня делал! Так бы Жанку припахал, сам бы сачканул и её проверил на проф. пригодность. А тут как идиот в чистый дом привезу. Говорят, что молодой холостяк делает уборку, чтоб даму пригласить в гости. А старый приглашает даму, чтоб она сделала уборку. А я кто? Скорее всего, не холостяк я, а женатый человек, затерявшийся во времени. Свою будущую супругу найти не проблема, вот только она еще восьмиклассница или даже семиклашка, не воспетая Виктором Цоем. О чем мне с ней разговаривать сейчас? Во времена, Цой жив, Тальков жив, Гребень с Макаром не скурвились, Лёва и Шура из «Би-2» бренчат свои стартовые песенки и еще не разбежались.

Вот на таком странном душевном раздрае я ехал за своей подружкой, чтоб что? Чтоб она свернулась калачиком на моем полу из лиственницы цвета темного шоколада и дышала тихонько. Честное слово, порой вспоминаю казарму и думаю — там живые люди, а тут я один. Ни к кому не прикипевший, ни от кого не зависящий, никому не нужный. Кроме родителей, но им я важен фактом своего существования. Родной и такой непонятный сын где-то летает, гудит над головой, всё у него хорошо, он не грузит своими проблемами — вот так меня воспринимают родители.

Темными арбатскими переулками, где давно уже не гремят выстрелы, не раздаются крики «Руки вверх, оружие на землю!», подкатываю к знакомому дому. Сигналить моветон, мобильник забыл в другой эпохе, остаётся только идти вручную за девушкой не моей мечты. Чего я тут забыл? Зачем пускаю её в свой дом? Боюсь, всё дело в том, что в ней больше жизни как в том йогурте. Она согревает мои старческие синапсы. Что, и синапсы молодые? Ну тогда не знаю, может просто нравится, как представительница противоположного пола? Ну тогда пора начать переговоры в поисках компромисса. Я ей предложу своё внимание, интеллект и потрачу некую сумму денег на хотелки и комфорт, а она мне молодость капризы, капельку восхищения мной таким шикарным и единственным на сотни километров вокруг попаданцем. Алилуйя!

— Жорж, я понимаю, что где-то ты прав, театральная и вообще богемная тусовка — не комсомольское собрание. Но вот скажи, зачем ты приплел мою маму в качестве эксперта в этой области? Знаешь, как она расстроилась! Главное, ей и врать дочери стыдно, и признаваться, что ты по делу критиковал нравы в театральной среде, в лом. Прикинь, это её жизнь, а ты такой: «Содом и Гоморра! Елена, подтверди!»

— И чего?

— Чего, замкнулась, сутки общаться отказывалась. Вчера только отошла вроде. Про тебя и слышать не хочет. Ты по её классификации теперь демон. Не Врубелевский потерянный с крыльями, а такой на черном фоне, весь черный и в черной одежде.

— Неброский я тогда демон получаюсь, маскирующийся под темноту. Без огонька. В таком виде детей пугать неудобно — явишься к чистой душе ночью, а она не заметит и захрапит как Везувий над Помпеями.

— А ты прямо хотел под музыку в свете прожекторов являться с тростью, и чтоб кругом полуголые девки ноги задирали. Так, Милославский?

— Ну это уже перебор. Хотя, если трость с клинком внутри, а девки в стрингах, то нормуль.

— В каких стрингах, что за фирма? Туфли такие?

— Темнота ты, Жанна. Стринги — это такие женские трусы, состоящие из веревочек и одного треугольника спереди, которые закрывают только губы и кусочек лобка. И заметь, если на нем прическа неаккуратная, то безобразие, и лохмы во все стороны, потому как лоскутик махонький.

— Фу, Жорка ты пошляк! Стринги, прическа, откуда только нахватался?

— В командировке. Посылали опытом обмениваться с Западными коллегами по цеху. Ну и культурная программа, как обычно. Стриптиз, джаз, бокс…

— Что в тебе бесит, так это то, что никогда не поймешь, ты всерьез говоришь или треплешься. Жорж, иногда кажется, что ты и сам не знаешь, где у тебя шутка, а где правда.

— Не без того. Жанна дорогая, чтоб меня легче было понимать, советую вообще все мои слова принимать за чистую монету. И тогда не ошибешься в оценке моих мотивов.

— Это ты так в своей командировке отощал, пока по стриптизершам в стрингах бегал?

Так неспешно беседуя, мы доехали до моего дома. Доехали бы быстрее, если бы не помехи со стороны спутницы — она стянула с себя трусы и вертела их перед собой в руках, растягивая и пытаясь вообразить, как выглядят стринги, и как их носят. Исходя из такого обстоятельства, вел машину аккуратно и на пониженной скорости. Короткие юбки — это зло, когда ты за рулем, а под юбкой у спутницы ничего лишнего.