Альтернатива

— Что ты несешь, какой Содом, какая Гоморра? Жора, ты больной?

— Жанна, ты снова забыла, где я служу. У меня уровень информированности выше, чем у среднестатистических граждан. Я точно знаю, что гениальные режиссеры, худруки, актеры и актрисы по жизни через одного твари, стукачи, алкашня, развратники и где-то даже педерасты. Но это не умаляет их таланта. Подозреваю, что это взаимосвязано.

— У меня нет слов. Ты так обо мне думаешь? Я, по-твоему, такая же?

— Так ты еще не актриса, ты только учишься. А потом окунешься во всё это и будешь выбирать, жить ли по своим законам, или как все. Как все не стыдно, особенно в случае, когда эти все талантливые успешные артисты-лауреаты.

— Ты Этуша в ту же компанию записал?

— Ха, там всё не так просто. Но по студенткам он раньше хаживал.

— Вот ты урод, Милославский! Всех измазал в говне, и стоишь во всем белом гордый собой.

— У тебя мама есть, её спроси.

— Про что?

— Про Этуша со студентками, про Даля с Высоцким, про нравы в актерской среде. Я не белый и не пушистый, у меня тараканов в голове и грязи на руках побольше, нежели у многих. Но у меня другая грязь. Так что думай, решай, мой телефон ты знаешь.

— Знаешь, Милославский, не звони мне. Видимо, ты прав, у тебя в голове слишком породистые тараканы.

Вот почему так не вовремя падают на голову бонусы? Я про автомобиль — как было бы удобно в мою бытность преподавателем на КУОС ездить на службу в своей машине! Как вот сейчас — еду, подпеваю песенке в радиоприемнике, радуюсь солнышку, которое не слепит глаза, а греет левую руку. Согласен, зимой мне солнце не грело бы руку, оно вообще тогда появлялось над горизонтом, когда я уже на службе был. Грела бы печка, это не принципиально. Но факт того, что два часа дороги в переполненном транспорте превратились в час на своей машинке, никто не отменял. Ладно, выгонят из аналитиков, пойду в преподы. Угу, если возьмут, тут своя специфика.

— Товарищ полковник, разрешите войти!

— Жорж, привет! Тебе ж секретарша сказала, что можно, чего политесы разводишь? — Голов был по-прежнему энергичен, бодр и лучился благожелательностью. — Проходи уже, сейчас чай пить будем. Стой! Покрутись. Ага.

— Да чего «ага», Сергей Александрович?

— Да вот, оценивал твою двухмесячную командировку. Смотрю, сильно ваша аналитика выматывает, вон ты килограмм пять сбросил.

— Ну да, боролся с лишним весом. А то всё боялся, что в свои вещи влезать перестану. Случись опять зима, а мне всё мало! Это ж какие расходы.

— Жорж, вот слушаю тебя и никак не пойму, ты по жизни такой трепач или маску снять боишься? Вроде выглянешь на секунду из-за неё и опять прячешься. Тяжело было?

— Неприятно.

— Расспрашивать не буду, не идиот. Давай к нашим баранам.

— Тогда уж к волчатам. Давай.

— Мы без тебя, как вместе задумывали, поигрались разными оттенками и фасонами. В нашей местности всё-таки актуальны оттенки темно-зеленого. А по фасонам — выдадим комиссии оба, пусть решают. Мы с тобой с правом совещательного голоса как потенциальные эксплуатанты. Вообще, тут коллизия вышла. Наверху головы сломали.

— Дай угадаю — разработчик и заказчик оказался одним лицом, это называется конфликт интересов хозяйствующих субъектов.

— Не знаю, где это так называется, но да, звучит хорошо. С одной стороны конфликт, с другой — кто как не мы знает, что нам нужно. Кое-кто пытался в соавторы разработки набиться по привычке, но дали по рукам, аж зубы полетели. Перепутал малость товарищ КБ НИИ со спецназом КГБ.

— Здорово, хотел бы я посмотреть на процесс.

— Носом не вышел пока, Жорж.

— Да понятно. Другие расцветки не убили? Вашим подопечным в них по странам и континентам ползать. Передача такая есть на радио «По странам и континентам», говорят, её ракетчики любят.

— Не убили, не волнуйся. Не дурнее тебя сидят люди.

— Вот как раз умные не сидят.

— Хорош прикалываться. Смотреть будешь сейчас или сразу на испытаниях?

— Сейчас и потом. Одно другого не отменяет.

Кто видел классического «Лешего», тот примерно представляет и настоящего, если бы он водился в наших лесах, то примерно так бы и выглядел. А может они и водятся, да только мы их не видим аккурат из-за внешности своей замечательной, в смысле наоборот незаметной. Вот и наши солдатики, которыми вдоволь наигралась комиссия не смотрелись на фоне леса. Не наблюдались в обычные средства визуального наблюдения, единственное примечание: светились в инфракрасном диапазоне ночью наравне с обычными людьми. Самое удивительное — солдатики, которыми мы игрались, а точнее офицеры-разведчики не то, что не роптали, а даже испытывали гордость за своё участие в первых официальных испытаниях новой снаряги. Грела их сопричастность к важному делу. Парни понимали, что Родина не в игрушки играет, а заботится об их удобстве и безопасности, пытается снизить риски на боевых операциях.