Альтернатива призыву: тем, кто делает выбор

Маловероятно, но может найтись в комиссии некто подкованный, решивший сослаться на комментарии Верховного Суда РФ, высказавшегося однажды в ответах на вопросы, что «граждане, заявляющие требование о замене воинской службы альтернативной гражданской службой не освобождаются от обязанности доказывать, что несение воинской службы противоречит их убеждениям или вероисповеданию»[28]. Такая позиция действительно высказывалась Верховным Судом. Но она, во-первых, относилась исключительно к судебным спорам, а во-вторых, устарела, так как была выражена до принятия закона об АТС, в котором была прописана соответствующая процедура и которым установлен обосновательный, а не доказательственный принцип направления на альтернативную службу.

Признанный специалист по гражданскому праву профессор В. И. Миронов по этому поводу пишет: «Очевидно, что возложение на гражданина обязанности по доказыванию убеждений или вероисповедания, препятствующих несению военной службы, является одной из форм принуждения к выражению мнения по поводу вероисповедания или убеждения <…> Требования ст. 29 Конституции РФ обязательны для применения по отношению ко всем лицам, в том числе и гражданам, претендующим на замену военной службы альтернативной гражданской»[29].

От попыток комиссии вести речь о доказательствах, которых закон не требует, следует вежливо, но решительно уходить. «Я заявил уважаемой комиссии о своих убеждениях. Готов пояснить, под влиянием каких событий, людей, книг, фильмов формировались мои взгляды. Уважаемые члены комиссии, безусловно, вправе относиться к военной службе иначе, не разделять моей позиции, иметь противоположные воззрения. Людям свойственно считать то, с чем они категорически не согласны, ложным. Вы, безусловно, можете сказать мне, что я заблуждаюсь. Из-за того, что перед комиссией проходит намного больше людей, с готовностью идущих на военную службу, может сложиться мнение, будто бы выбор военной службы — нормальное явление, а выбор альтернативной — какая-то аномалия. Но те, кто сегодня выступают как меньшинство, завтра будут восприниматься нормально и обыденно. Так, в Германии пятьдесят лет назад АГС начиналась с десятков и сотен отказчиков, а в последние годы ее предпочитала половина призывников». (Это, конечно, не монолог для заучивания, а образец рассуждения, вариант аргументации).

Вопросы гражданину могут задаваться разные, в том числе каверзные, чтобы подловить его, поймать на противоречиях. Бывало даже, что претендент на АГС испытывал морально-психологическое давление, когда, пользуясь преимущественным положением, комиссия, по сути, подвергала молодого человека нравственной экзекуции.

«Чем ты лучше ребят, которые не выдумывают себе каких-то убеждений, а честно идут в армию? — спросит, например, должностное лицо военкомата. — Кто же будет защищать Родину, если у всех обнаружатся убеждения? Так что ты, парень, не патриот».

«Человек, выбирающий АГС, не лучше и не хуже проходящих военную службу, — ответит на это гражданин. — В законе сказано, что АГС-ники трудятся в интересах общества и государства, а не «косят» от армии. Сколько людей бегает или неправедным путем освобождается от любой службы? Так что вопрос «чем ты лучше» надо задавать им, а не мне. Одни защищают Отечество с оружием в руках, другие защищают Отечество на социальном фронте или нелегким производственным трудом. Кто будет ворочать лежачих стариков в больнице, помогать инвалидам? Ведь старики в домах престарелых — наши отцы и деды. Вот они и есть наше Отечество. Неразумно всех ставить под ружье, особенно в мирное время. Кто-то должен строить дома, дороги, работать на заводах, в школах и музеях».

Вот что пишет Денис Кирпичников из Перми, еще в 2002 году отстоявший свое право на АГС:

«Парни, не бойтесь говорить, не бойтесь выражать свое мнение, не бойтесь отстаивать свои права. Быть патриотом своей Родины — это не значит, что нужно стрелять, маршировать в ногу. Есть множество людей, которые нуждаются в вас, в ваших крепких руках, если вы придете к ним не в военной форме»[30].