Альтернативная анатомия (СИ)

Но у Артёма Заславского ход мыслей был совсем иным. Мы, не переводя дыхание, взбежали по лестнице до последнего этажа, и юный сын босса с хорошего пинка выбил ведущую на крышу дверь.

– Что ж, надеюсь, ты не боишься высоты, Дарья, – с улыбкой от уха до уха хехекнул Заславский, первым выбираясь на открытый воздух.

– Только паркура мне ещё не хватало, – пробормотала я мрачно, следуя за ним.

Уже почти совсем стемнело, и глазам открывался панорамный вид на спальный район: сплошные электрические провода и горящие окна квартир. Горизонт скрывался от глаз за кружевом ночной дымки, и звёзд не было видно. Казалось, что совсем низко над крышей нависли эти мрачные рваные клочья облаков, едва подсвеченные по краям уже скрывшимся за горизонтом солнцем.

Воздух был тяжёлый и влажный, будто вот-вот дождь пойдёт. Вернее, он уже шёл: невесомая промозглая изморось.

Я поёжилась, следуя за Заславским, тот широким шагом направился к краю, заглянул вниз. В этой части города дома стояли плотно, и расстояние между крышами было слишком мало, чтобы провалиться туда даже случайно. Это ободряло.

– Как насчёт того, чтобы размяться? – не теряя оптимизма, осведомился Артём и первым перепрыгнул на соседнюю крышу, после чего галантно подал мне руку.

– Терпеть не могу паясничество, – процедила я сквозь сжатые зубы, перешагивая пролёт. Справилась и без его помощи.

– Как даме будет угодно, – он в покорном жесте вскинул ладони вверх.

Ублюдок непробиваемый.

Несколько крыш мы преодолели таким образом, прячась за выступами, пригибаясь, чтобы нас не было видно ни с земли, ни с соседних крыш. Добрались почти до самого конца квартала.

Но теперь перед нами оказался какой-то торговый центр. Он, мало того, что стоял чуть в отдалении, так был ещё и немного выше.

– Ну? – Заславский обернулся, раздражённый тем, что я за ним не следую.

– Я не пойду туда прыгать. Я просто шею себе сверну. Вниз. Давай спускаться вниз…

– Прислушайся, – Артём вдруг приложил палец к моим губам, и на несколько мгновений воцарилась тишина, сквозь которую едва-едва доносились отдалённые шаги. Значит, наши преследователи тоже выбрались на крыши, и очень скоро нас ожидает едва ли приятная встреча. – Внизу без байка мы далеко от них не уйдём. Я прыгну, и помогу тебе, если потеряешь равновесие.

Не слушая дальнейших возражений, Аффарёныш уверенно направился к краю, и не колеблясь ни секунды, единым рывком перемахнул на соседнюю крышу. Ловко и грациозно.

– Даша, давай, – вернул меня к реальности требовательным голосом.

Я подавила огромное желание закрыть глаза, отошла на несколько шагов, стараясь максимально очистить голову от мыслей, а потом обратно, быстро, вздымая вокруг себя капли луж. Воздух засвистел в ушах, пара секунд прошли как вечность.

Я почти поверила, что всё позади, но едва подошва коснулась ската крыши, она тут же начала скользить по мокрому металлу. Картинка перед глазами качнулась, внутри всё словно завязалось в единый тугой узел, который тут же распустился, разгоняя по телу всеохватывающую ледяную панику. Всё?

Запястье дёрнуло тупой болью, картинка снова исказилась, а потом всё замерло.

Я не сразу поняла, что уже стою на ногах, на твёрдом шифере. И Заславский крепко прижимает меня к себе. Настолько крепко, что я чувствую биение его сердца. Он тяжело дышал и как-то не спешил меня отпускать.

Напротив, через парковку, светилось большое стеклянное здание. Голубые фонарики, протянутые вдоль фасада и вокруг окон, бросали красивые отсветы на покрытую водой поверхность крыши, и на байкерскую кожаную куртку Заславского.

– Всё хорошо. Видишь? Всё хорошо.

– Артём, окна… – прошептала я онемевшими губами.

– Что?

– Это агенство недвижимости напротив – компания моего отца. И сейчас в его окнах по меньшей мере пять стволов. И все они направлены на нас, – в голосе даже против моей воли звенела злая ироничная безысходность.

– На счёт три, поняла? – выдохнул он мне на ухо.

Я кивнула.

Заславский резко припал к земле, и, не выпуская меня из рук, откатился за выступ.

– Думаешь, они не ждут нас у выхода с распростёртыми объятиями? – спросила я, уловив его взгляд на дверь. – Пожарная лестница.

Мне на глаза попались перила, сбоку, как раз в том пролёте, через который мы прыгали.

По насмешке судьбы, единственная лестница здесь вела во внутренний двор, на парковку, то есть, почти в стопроцентную ловушку. Но двор плохо освещался, и это давало призрачную надежду.

Даже не выпрямляясь, я мёртвой хваткой вцепилась в перила и свесилась с крыши. Они скользили под пальцами и подошвой, я несколько раз чуть не сорвалась вниз, но хлопки пистолетных выстрелов подгоняли лучше, чем что-либо ещё.

Лестница отрывалась за полтора метра над землёй и я замерла, прикидывая, как лучше спуститься, не поломав себе ничего.

Сверху послышалось шипение и матершина. Я сразу почувствовала неладное, и спрыгнула наугад, приземлившись в мокрые кусты.

Спустя пару секунд сверху почти на меня свалился Артём. Объяснять не надо было, я и без того заметила. Пуля пришлась ему в ногу, чуть выше бедра. Заславский морщился и шипел, прижимая ладони к ране.