Альтернативная история Жанны д’Арк

Гостеприимство, оказанное Жанне дез Армуаз в Орлеане, допускает лишь три толкования: это могла быть невольная ошибка или результат коллективной галлюцинации, это могло быть сознательное коллективное соучастие в фальсификации и, наконец, Жанна дез Армуаз действительно могла быть спасенной от казни Жанной.

Банальная ошибка приемных братьев Жанны маловероятна. Ален Деко по этому поводу замечает:

«Любой брат сумеет узнать родную сестру, даже если она исчезла 5 лет назад».

Вывод Режин Перну о том, что братья Жанны рассчитывали «использовать эту авантюристку, чтобы выпросить у короля денег и попытаться обогатиться за ее счет» — всего лишь простое предположение. Довод о том, что, например, брат Пьер, схваченный вместе с Жанной в Компьене и долгое время находившийся в плену у англичан, получил от герцога Орлеанского вознаграждение, ровным счетом ни о чем не говорит, кроме того, что бывшему пленнику был возмещен моральный и материальный ущерб.

Важно другое: сразу после своего появления в Лотарингии Жанна поспешила связаться со знавшими ее с рождения людьми. Со стороны самозванки это был бы излишне смелый шаг, если не предполагать, что он не был сделан в результате предварительной договоренности, которой, впрочем, нет никаких свидетельств. Что касается многочисленных жителей Орлеана, то с их стороны вообще трудно обнаружить мотивы для соучастия в обмане.

В своей книге «Была ли сожжена Жанна д’Арк?» Жан Гримо делает вывод:

«Отношение Робера дез Армуаз и всей его родни, хорошо известной в Лотарингии, дары, преподнесенные братьям дю Лис, высокие почести, которыми их удостоили, и невозможность массовой галлюцинации у жителей Орлеана — все эти бесспорные факты начисто опровергают точку зрения тех, кто считает Жанну дез Армуаз самозванкой. Летопись настоятеля церкви Сен-Тибо, архивы Орлеанской крепости, нотариально заверенные бумаги — все это есть единое и нерушимое доказательство подлинности ее личности; все это с лихвой перевешивает любые предположения, основанные на вероятности».

* * *

Но, как известно, на каждую гипотезу всегда найдется своя контргипотеза. Против книги Жана Гримо и его последователей в газетах и журналах тут же стали появляться статьи многочисленных сторонников традиционной версии истории о Жанне д’Арк. Наиболее активно протестовали Морис Гарсон, Филипп Эрланже и, конечно же, признанный лидер «традиционалистов» Режин Перну.

Их соображения просты до неприличия: все эти «псевдодоказательства», все эти доводы «не отличаются оригинальностью и повторяют друг друга» и т. д. и т. п. Что же касается многочисленных признаний подлинности Жанны, то, по мнению сторонников традиционной (канонической) истории Жанны д’Арк, во всех подобных историях самозванцев всегда встречали с распростертыми объятьями. Так было в случае со лже-уорвиками, лже-дмитриями и лже-людовиками XVII. Но как же быть с тем, что «самозванку» признали ее родные? А на это есть цитата из Анатоля Франса:

«Они верили в это, потому что им очень хотелось, чтобы это было именно так».

Морис Гарсон в своей статье «Тайна смерти Жанны д’Арк» признает, что «великие исторические загадки всегда привлекали исследователей». Далее он пишет:

«Все покоится на двух фактах. Все остальное вторично. Не подлежит сомнению, что в Орлеане получили в 1436 году письма от Девы, якобы сожженной за 5 лет до этого. Также не подлежит сомнению, что подлинность этих писем были подтверждена братом Жанны д’Арк. Наконец, не подлежит сомнению, что в 1439 году Жанна лично появилась в Орлеане и была там принята под именем дамы дез Армуаз».

Морис Гарсон признает и тот факт, что Жанна вышла замуж за Робера дез Армуаз. Он признает также и факт наличия купчей от 7 ноября 1436 года, упомянутой бенедиктинцем доном Кальме (Dom Calmet) в «Истории Лотарингии», в которой говорится о том, что Робер дез Армуаз передал свое имущество «в полноправное пользование Жанне дю Лис, Деве Франции». Однако к этому он добавляет:

«Но при этом забывают сказать, что тот же дон Кальме в «Истории Лотарингии» сделал приписку: «Это была Орлеанская Дева или скорее авантюристка, которая взяла ее имя и вышла замуж за сеньора Робера дез Армуаз».

Далее Морис Гарсон, говоря о реакции жителей Орлеана и противореча сам себе, задается вопросом:

«Освобождение города имело место 10 лет назад, и множество людей видели настоящую Жанну… Как коллективная легковерность — не имевшая, кстати, прецедентов — позволила узурпаторше быть признанной?»

Действительно, не сошли же все эти люди с ума? Не было же все это коллективным помешательством? Галлюцинацией? Ответа на эти вопросы Морис Гарсон не дает. Он лишь ограничивается умозаключением:

«Это хороший сюжет для исследований психологов».

Довод, прямо скажем, далекий от научного.

А вот еще одно соображение Мориса Гарсона. Он пишет: