Альтернативная линия времени

– Ну да, извини. Просто я страшно занята.

– Тогда как насчет следующих выходных?

– Мне нужно готовиться к экзаменам…

– То есть ты будешь занята.

– Да.

Я буквально услышала, как Хамид понял намек. Когда он заговорил снова, его голос прозвучал совершенно равнодушно.

– Ладно, я все понял… Ну, в общем, может, увидимся как-нибудь до моего отъезда в университет. А может, не увидимся. Как скажешь.

– Да, замазано. Пока. – Я положила трубку, стараясь ничего не чувствовать.

Мама отложила полотенце, которым вытирала посуду, и посмотрела на меня.

– Это был парень?

– Да.

– Ты разговаривала с ним очень учтиво. По-моему, у тебя прекрасно получилось вежливо дать ему от ворот поворот.

У меня мелькнуло мимолетное видение, в котором я расколотила всю посуду, старательно вытертую матерью. На мгновение пол в кухне покрылся белыми осколками, но они тотчас же исчезли.

– Пожалуй, я вечером выйду погулять с Лиззи, ладно?

Я взбежала наверх до того, как мама успела ответить: «Да».

В «Мидоус» устраивали концерт с участием четырех групп – в том числе «Миллиона глаз», а мы уже несколько дней собирались сходить на него. Когда Лиззи заехала за мной, Сооджин и Хитер уже сидели в машине.

– Слушай, что у вас случилось с Хамидом? – Сидящая спереди Хитер полностью развернулась ко мне, забравшись с ногами на сиденье. – Он сказал, что ты будешь занята до конца лета.

Я решила, что после истории со Скоттом Хитер можно доверить тайну. Поэтому я рассказала им с Сооджин все. Когда я дошла до того места, где меня вырвало в мусорное ведро, мы уже стояли на самой отдаленной и пустынной стоянке «Мидоус».

– Только, пожалуйста, ничего не говори Хамиду! – с мольбой посмотрела на Хитер я.

Медленно кивнув, та издала дурацкий смешок.

– Да, теперь я понимаю, почему ты будешь занята до конца лета.

– И дело не в том, что Хамид плохой парень. Напротив, он очень классный. Просто я не… Понимаю, это звучит странно, но я не хочу с ним говорить.

– Я тебя прекрасно понимаю. Я хочу сказать, он мой двоюродный брат и все такое, и я переживаю за него. Но он, конечно, тот еще козел. – Набив трубку «травкой», Хитер сделала глубокую затяжку. – Хочешь курнуть?

– Я хочу! Эй, я сидела за рулем! – Лиззи потянулась за трубкой, из которой еще струился дым.

Какое-то время мы передавали трубку друг другу, затем направились на концерт. После выступления первой группы позади раздался знакомый голос:

– Привет, девочки! Классный концерт, да?

Мне показалось, что волосы у меня на затылке попытались куда-то сбежать. Обернувшись, я увидела нашего учителя обществознания, мистера Расманна, с сигаретой во рту, одетого совсем не по-учительски в черную кожаную куртку-косуху. Он окончил университет всего пару лет назад, и многие старшеклассницы были от него без ума.

– Здравствуйте, мистер Расманн, – улыбнулась Сооджин. – Не знала, что вы любите панк-рок.

– Да, я скучаю по концертам, которые регулярно бывают в Лос-Анджелесе. Но сегодня здесь великолепная подборка исполнителей. Девочки, вы уже слышали «Миллион глаз»?

Я поняла, что меня нисколько не заинтересует то, что он скажет дальше. Я предположила, что он задал свой вопрос, только чтобы получить предлог изрыгнуть пространные разъяснения о творчестве группы, которую я определенно понимала гораздо лучше его.

Однако Сооджин почему-то клюнула на эту приманку.

– Я их просто обожаю, но до сих пор ни разу не слышала выступление живьем.

И, как я и предполагала, мистер Расманн воспринял этот ответ как предлог пуститься в многословные рассуждения о «Миллионе глаз», практически дословно почерпнутые из статьи в «Лос-Анджелес уикли». Лиззи достала сигарету, одну на всех, и мистер Расманн учтиво дал ей прикурить. Было классно, что нам дает прикурить учитель, но затем я вспомнила Боба и его желание обойтись «без лишних церемоний».

Лиззи схватила меня за локоть.

– Давай прогуляемся, пока не вышла следующая группа.

Мы вышли в проход, и Лиззи оглянулась назад.

– Этот Расманн такой бабник! Вечно волочится за девчонками из нашего класса.

– Правда? Фу!

Подбежав к нам, Сооджин едва не врезалась в ограждение, у которого мы стояли.

– Девочки, вы почему оставили меня с этим извращенцем?

– А почему ты оставила Хитер с этим извращенцем? – вопросительно подняла брови я.

– Хитер пошла в сортир.

– Что он сделал?

– Ну, сначала я подумала, что он хороший парень. Ну, типа, он попросил меня называть его Томом и стал распространяться о классной музыке. Но затем, типа, у тебя кожа как у китайской куколки, и не хочешь ли ты куда-нибудь сходить после концерта, и все такое.

– Этот козел весь год приставал к девчонкам у нас в школе. – У Лиззи на лице появилось то разъяренное выражение, которое я видела лишь однажды, в тот вечер, про который мы никогда не вспоминали.

– Определенно, у него зуд домогательства.

– Нужно преподать ему хороший урок. – Губы Лиззи стиснулись в жесткую усмешку.

Сооджин также улыбнулась.