Альтруисты

– Артур. Нет. Я про другое – про нас. У нас-то – сложится? Если честно, иногда меня это волнует. Я волнуюсь за наши отношения. Нам надо увидеться. Поговорить, понять, сможем ли мы жить вместе. Ответь, пожалуйста, иначе я сойду с ума! Сможем? Сможем?

Этот вопрос его сейчас не волновал. Куда больше его волновало, как разрешится встреча с детьми. Что будет с домом. Заглядывать в будущее больше чем на пару часов он не мог.

– Конечно сможем, – ответил он, надеясь этим успокоить Ульрику. – Почему нет? Что нам мешает?

Наутро он проснулся и увидел в окно неопределившееся небо. Что-то назревало, но что именно – гроза, дождь, град, – предсказать было невозможно. Погода на Среднем Западе всегда славилась непредсказуемостью.

Перед тем как принять душ, он решил достать подходящую одежду. Выглядеть нужно соответствующе. Безобидно. Эдакий дружелюбный и отзывчивый отец семейства. Как говорила одна неприятная тетка, его коллега по имени Джоан Веллум (специалист по медиаведению): «Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным». Тут Артур понял, что вся его одежда – серых и коричневых оттенков. Горчичные вельветовые брюки. Твидовые пиджаки. Его гардероб был решен в янтарных, бобровых, бежевых и буйволиных цветах. Дымчатый топаз, песок пустыни. Почему до сих пор никто ему на это не указал? Надо указывать людям на такие вещи. Он разложил одежду на кровати. Рубашка фирмы «Кирклэнд сигначе» из магазина «Костко» на трассе I-55. Вельветовые брюки и пиджак. Нет, слишком мрачно. Джинсы… где-то ведь есть джинсы! Артур нашел их в глубине шкафа и заменил ими брюки. Он стоял у кровати в одних носках и трусах, разглядывая свой далекий от идеала наряд. Плоские, сдувшиеся вещи – их хозяина как будто унесло в рай (или в ад), как на рекламных щитах с апокалиптическими картинами, установленных по всему городу.

После окончания каникул университет вновь ожил. Студенты воссоединялись так, словно не видели друг друга целую вечность. По всему кампусу юноши и девушки обнимались столь страстно и крепко, что Артур невольно морщился: какая мелодрама! Или нет?.. Зрелище почему-то деморализовывало. Да что с ним такое? Долгие годы он был убежден, что это радушие, облегчение студентов при виде друг друга после недельных каникул во Флоренции или Пунта-Кане – преувеличенные и напускные. Теперь же их объятья кажутся ему трогательными: эти ребята ведут себя словно близкие родственники, разлученные страшным международным конфликтом и уже не чаявшие увидеться.

По понедельникам у него была только одна лекция, а потом несколько рабочих часов, которые он проводил у себя в кабинете. Лекция была для студентов старших курсов: «МЕХ АНГЛ 400: Актуальные проблемы: Вычислительная техника в криминалистической экспертизе и анализе неисправностей». Согласно каталогу, в рамках данного курса студенты должны были пройти следующие темы:

1) метод конечных элементов;

2) расследование причин аварий;

3) фрактографические исследования;

4) применение вычислительной техники для диагностики неисправностей;

5) роль этики в анализе неисправностей.

Артур мог бы прочитать эту лекцию с завязанными глазами. И руками. Территория хорошо знакомая, а учить инженеров-четверокурсников – сплошное удовольствие. Тихие и скромные ребята, которых видно, но не слышно, внимательные и уже знающие механику текучих сред, но так и не освоившие простую арифметику утраты девственности. На учебу после каникул они вернулись подозрительно незагорелыми.

На лекции Артур предложил студентам задачку: выяснить, почему прохудилась труба из углеродистой стали, по которой подается газ. «Или, – сказал он, – давайте поднимем ставки: газ ядовитый. Смертельно ядовитый. Ваша задача – установить причину протечки. Не отремонтировать трубу, не разработать более совершенную трубу – нет. Просто понять, почему она прохудилась». Артур рассказал студентам, что можно сделать, предложил различные методы: визуальный осмотр, контроль проникающими веществами, магнитно-порошковая дефектоскопия, микроструктурный анализ. Упомянул вероятность того, что в свете полученной с помощью различных тестов сведений протечка связана с – допустим – трещиной в трубе, причем скорее всего продольной. То есть она может увеличиваться в размерах.

Где-то в дальнем конце зала над рядами голов поднялась одинокая рука.

– Да?

Рука опустилась. Артур не видел, кому она принадлежала – очередному безымянному девственнику.

– У меня вопрос…

Он прекрасно знал, какой будет вопрос – кто-нибудь неизменно, из года в год, его задавал. Артур находил утешение в этой предсказуемости. Он не мог представить себе будущего без ежегодного ответа на этот идиотский вопрос.

– Дерзайте.

– Как… э-э… как может трещина увеличиваться сама по себе?

– Давайте подумаем. Вот труба с трещиной. По ней по-прежнему осуществляется подача газа.

– Ну да…

– Проходя сквозь трещину, газ оказывает на нее давление, в результате чего трещина увеличивается. Через нее начинает выходить еще больше газа, давление растет – и трещина тоже.

– То есть сила давления газа и размеры трещины…