Алуим (СИ)

- Да в чём дело-то?! - не выдержал я. - Причём здесь твоя Альбина? Я просто рассказал свои детские фантазии. И не было в них никакой Альбины!

- Да ты сейчас рассказал переделанные под себя... мои фантазии. - тут её голос затих, взгляд опустился. И я, наконец, понял, в чём дело. Ира решила, что Альбина рассказала мне те мысли, которыми Ира делилась только с ней одной. А я переделал их под себя, чтобы казаться героем её девичьих грёз. У меня внутри возникло странное волнение.

Ира заглянула в мои глаза. Мне почему-то показалось, что она видит сейчас две картинки. Первая - это я, сидящий рядом с ней на постели под искусственным свечением искусственных звёзд. Вторая - это я, летящий рядом с ней в безграничных просторах космоса в поисках неизведанного. Может, даже держимся за руки. Она ведь девушка.

В ту ночь мы стали намного ближе друг другу. И именно в ту ночь я понял, что для меня это слишком близкая близость. Ира лежала и ТАК меня обнимала, что в тишине будто бы звучал её нежный голос:

- Я буду любить тебя вечно. Ты и есть та самая моя мечта.

Но в свои девятнадцать я к подобному был не готов...

Я стою сейчас у окна и смотрю в сторону дверного проёма. Ира, когда уходила домой, всегда останавливалась в нём, оборачивалась и смотрела в моё "небо". Она была миниатюрной девушкой с огромным внутренним миром, который ещё задолго до нашего знакомства пересёкся с моим.

Я помню всё до малейших деталей. Я и сейчас её вижу. Её голубые глаза, распущенные чёрные волосы, фигуру. Но картинка расплывается и исчезает. Ира никогда больше сюда не придёт. Даже таким образом, как вчера. Её больше нет в моей жизни. Её больше нет. Лесенка вверх, лесенка вниз. Что-то в нашей жизни меняем мы сами, что-то меняется независимо от нас. Но даже если всё стабильно и до боли привычно, то это значит, что мы тоже меняемся. Превращаемся в предсказуемых шаблонных фигурок, которые не в состоянии на что-либо решиться. Спокойное моральное и физическое увядание - вот наша золотая середина.

Лесенка вниз, лесенка вверх. Ступени никуда не пропали. Многие люди просто отказываются их видеть. Но с завтрашнего дня я выхожу из их числа.

Глава 3.

- Один билет до Москвы, - я просовываю паспорт в окошко железнодорожных касс. - И в тот же день - до Кременчуга.

- Вам на какое число? - спрашивает молодая симпатичная девушка за стеклом.

- На ближайшее. Только не возле туалета. - отвечаю я. Хотя мне всё равно. Лишь бы скорее уехать.

- Хорошо. Сейчас посмотрим...

Не знаю, что происходит со мной. Что происходит со мной? Мне уже не десять лет, чтобы заново выстраивать реальность в своей голове. Но привычный мир рушится без моего на то разрешения. Вчера я решил что-то менять из-за пресности своей жизни. Но сейчас мои действия - это побег.

Ночью я прогуливался по железнодорожному вокзалу нашего города в поисках газетного киоска. Людей здесь собралось не много: человек десять сидело в креслах зала ожидания, ещё пятеро стояли у табло с расписанием поездов, трое покупали билеты в кассах. Мне нужна была новая карта мира и газета со свежими новостями. Я был движим своей целью и уже даже не помнил, есть ли в этом какой-нибудь смысл. Но, как назло, все киоски оказались закрыты. Слоняясь из одного конца вокзала в другой, я наивно надеялся, что хоть один сейчас да откроется.

Тут ко мне подошёл рыжий Олег. Одет он был в чёрные спортивные штаны и чёрную куртку. Капюшон накинул на голову и затянут. На руках чёрные тряпичные перчатки. Взгляд отстранённый, потерянный. Сомневающийся. Олег молча протянул мне руку, я протянул свою. Но когда наши ладони скрепились, я ощутил, что это не приветствие, а прощание. Грустное прощание, вынужденное. И дело тут не в том, что он не снял перчатку с руки. Откуда-то повеяло холодом. Олег что-то сказал мне, но я не помню, что именно. Ни слова. Будто кто-то стёр память в моей голове. Опять. Знакомая ситуация. Он повернулся и направился к эскалатору, находящемуся в двадцати метрах от нас. Все три дорожки двигались только вверх. Я хотел что-то крикнуть, но понял, что уже поздно. Словами ничего не изменить. Эскалатор медленно поднимал Олега, пока тот не исчез в сером грозовом облаке. На душе щемило от чувства внезапной потери. Мне не хотелось так расставаться, ведь я даже не знал причины. Поэтому я тоже двинулся к эскалатору. Нужно было узнать, что произошло, и что там "на втором этаже"?