Алукард и Первый Метаморф

Душистый хлеб таял во рту, а напиток приятно пощипывал горло. За рабочую смену я неплохо напахался, так что сейчас просто ловил мгновения счастья и радости. Бывает, знаете ли, такое состояние, когда тебе просто хорошо. И не важно, что грядёт в дальнейшем.

Тебе просто хорошо! Сейчас.

Я не спеша бродил между зданиями, избегая людных улиц, ловил мягкие лучи вечернего солнца, завернул за угол очередного дома.

Здоровенная, оскаленная пасть и горящие инфернальной яростью глаза — вот что я увидел в следующий миг перед своим носом. Здоровенный зверь уже в прыжке, был готов сбить меня с ног и вгрызться в горло.

Действовал я бездумно, на рефлексах. Полушаг в сторону и резкий взмах рукой с бутылкой.

Дзынь! Бутылка — вдребезги, а монстр, пролетев мимо меня, распластался на земле.

Уняв дрожь в руках и справившись с резко нахлынувшим адреналином, перехватываю оставшуюся в руке «розочку».

Существо, лежащее передо мной, было похоже на волка, только более антропоморфное, что ли… Пальцы на передних лапах образуют вполне привычную кисть, строение тела свидетельствует о том, что двигаться оно способно как на двух, так и на четырех лапах.

— Оно, что домашнее? — охнул я, когда заметил на спине создания шлейку-разгрузку с закреплённой сумкой…

Оборотень! Конечно, я уже видел что-то подобное! Лично мне они никогда на глаза в «перекинутом виде» не попадались, но в школьном учебнике природы родного края этим созданиям была выделена целая глава. Помню, меня тогда очень впечатлили эти странные массивные создания.

Правда этот при ближайшем рассмотрении оказался не слишком велик. Ребёнок? Прикидываю габариты, в глаза тут же бросилась нескладность пропорций — голова слишком большая для компактного тела. Точно, ребенок или подросток…

Ё-моё, уж не угробил ли я его, часом?

Бутылка разбилась, значит череп цел — законы физики. Сотрясение мозга запросто, но оборотни регенерируют на раз-два…

По телу лежащего пробежала лёгкая судорога, и шерсть стала уменьшаться, а следом начала втягиваться морда… Процесс не мгновенный, но если так пойдет и дальше, через несколько минут на земле образуется голый ребенок… Совсем голый ребёнок…

Я нагнулся и осторожно поднёс ладонь левой руки (правую побережём) к самому носу пацана. Почти сразу ощутил на пальцах дыхание. Живой! И нечего из-за угла кидаться!

Осмотрев пока ещё безлюдный переулок, я решил с дороги «пострадавшего» убрать. Подхватив тушку (нелегкая, однако), я отнёс его в сторону и пристроил за какими-то ящиками.

Созерцать «оборот» для меня, как для биолога, было жуть как интересно, но вот с эстетической точки зрения процесс был весьма сомнителен…

Особенно это касалось изменений головы… Кости трещали и щелкали, складываясь в более привычную форму, шерсть частично ввинчивалась в бугрящуюся кожу, а частично начинала слезать мокрыми комьями. И всё это сопровождалось судорогами припадочного, скрипом зубов и диковатыми гримасами.

Положив парня на бок — мало ли — язык прикусит или ещё что, я вспомнил о последствиях этой встречи…

Половина булки на земле валяется, а в руке вместо бутылки — «розочка»…

— Да что ж мне с этими бутылками так не везёт?! Третью бью за неделю — и осколки надо бы собрать, пока никто не поранился. Я вернулся на дорогу и вдруг услышал нарастающий топот и крики.

— Догоним, мужики!!

— Брось, Игорь, он же давно ушел!

— Никуда этот воришка от нас не скроется! С него скоро слетит оборот!

Наученный горьким опытом, я сделал несколько шагов к краю дороги и наблюдал четырех раскрасневшихся мужиков с дубинками, выруливающих из-за знакомого угла.

— Слышь, парень, — тяжело дыша, спросил меня самый крупный, — ты тут оборотня не видел? Молодого такого!

— Видел, конечно! — зло киваю на разбитое стекло и валяющийся хлеб. — Сбил с ног, паскуда, бутылку разбил и унёсся дальше по улице!

И махнул в направлении, куда этот мохнатый гад нёсся.

— Спасибо, парень! — гаркнул другой детина, и компания ринулась дальше.

Проводив взглядом преследователей, я задумался. И зачем я наврал про перевертыша? Явно же он у них что-то спер, и мужики, скорее всего, вполне за дело за ним гонятся. Но даже если и так, у меня просто не поднялась рука отдать ребенка этим разъяренным бугаям. Ему уже и от меня досталось.

Пока рассуждал, собрал битое стекло, и когда решил вернуться в проулок, к ящикам, там было уже пусто…

На песке впитались несколько капель крови — бутылка всё ж неслабо расквасила нос «волчонку», но самого потерпевшего нигде не было.

А сверху на ящиках, за которыми я оставил ребенка, лежала небольшая металлическая фляжка. Добротная такая, с завинчивающейся крышкой…

* * *