Альве Бессонный

Эти слова были чистой правдой. Альве это понял, когда посмотрел на других работяг — сонные, глаза еле открывались, духа у них словно и не было вовсе.

Гриффинус развернулся и ушел. Альве взял из рук его сторожа кирку с топором. Тот показал пальцем в какое-то место в шахте, и сказал: «Копай там.»

Делать нечего, поэтому, Альве побрел туда, куда ему сказал сторож. Подумать только, герой, тот, кто был взаправду достоин всех возможных наград, получил работу в шахте в качестве не более чем раба. Что ж, Альве занес кирку над головой, и…

Раздался шорох. Все затихли. Далее был услышан треск. Все чуть ли не бегом вышли из шахты, когда Альве был погружен в свои мысли, а его сторож следил за тем, дабы раб не совершил побег. И тут, в шахте случился обвал. «Опять этот проклятый!..» — только это и было слышно, когда проход в шахту был завален грудой камней. Только тогда, Альве и его сторож осознал, что произошло что-то неладное.

Сцена четвертая

Альве обернулся и увидел тучу булыжников, закрывших путь к выходу из этой тюрьмы. Он побежал к месту, где раньше располагалась дверь и закричал, что есть мочи: «Помогите! Вытащите нас отсюда! Помогите!» Через некоторое время, когда Альве перестал кричать и звать на помощь, он заметил, как его сторож сжался в клубок от ужаса.

— Нас отсюда не вытащат! — сказал сторож.

— Чушь! — ответил Альве — Я работаю в шахте, ты следишь за мной, на подобных нам держится все дело Гриффинуса, он должен!..

— Нет! Они знают, это невозможно! Да, завал они расчистить смогут, но спасти нас — нет! Дух Пещеры им не позволит!

— Дух Пещеры?

— Никто его не видел, а если и видел, то встречал свою смерть! Он заманивает людей туда, куда дотянутся его страшного вида руки, и…

В глубине шахты, отныне именуемой пещерой, послышался звук быстрого перебирания ногами, словно полз паук, обладающий невероятной скоростью.

— Он идет! Я совершил много зла, верно, он пришел за мной! Да, думаю, он и тебя заберет, за компанию со мной!

Факела, расставленные по всей пещере прислугой Гриффинуса, отразили на стены невиданного ужаса силуэт. Трудно было даже сказать, что это такое: волк, лис, большой крысиный король или, может быть, паук, выросший в сотни раз?

Думать времени не было, нужно было искать, где спрятаться. И тут, откуда-то свыше, к Альве пришла помощь — от завала отпал один булыжник, достаточных размеров, чтобы за ним укрыться. Альве подбежал к нему и сел за него, задержав дыхание. Только тут со сторожа спало оцепенение, и тот ринулся к тому же самому булыжнику.

«Уйди, уйди, пусти, пусти!» — сторож пытался вытолкнуть Альве из-за убежища, в котором было место лишь для одного. Ему был неприятен тот, кто заставлял работать других рабов, судя по всему, доводил многих из них до смерти, и с Альве он был сделал тоже самое.

Однако, даже если бы ему было все равно на то, кем этот сторож является, Альве не смог бы даже пошевелиться, ведь он увидел, как из-за угла вышла огромная волосатая лапа. Паучья лапа. Эта лапа сделала медленный шаг вперед, затем другая, третья, а за ними и прочие. Теперь, во всей своей красе, стал виден Дух Пещеры.

Все в нем было большим, страшным. Его клыки, изрядно испачканные кровью, его глаза, смотрящие прямо в душу, шерсть, в которой были видны застрявшие человеческие… Все наводило ужас и страх при одном лишь виде Духа. Он был готов не просто забрать, не просто съесть, изничтожить, низвести до самых мельчайших кусочков любого, кого увидит.

Сторож не нарочно закрывал собой Альве, не давая монстру возможности увидеть то, как наш герой во всех подробностях разглядывает чудовище. Разумеется, сторожа он заметил очень быстро, и потому, со всей имеющейся скоростью, Дух Пещеры набросился на испуганную жертву. Эта самая жертва только обернуться успела перед тем, как он вцепился в голову незадачливому подельнику Гриффинуса. Сторож даже крикнуть не успел — мгновенно и бесповоротно погиб. Чудовище развернулось и унесло свою очередную жертву в свое логово.

Сцена пятая

Альве не двигался. Он почти не дышал. Ему было так страшно, как никогда прежде. Он понимал, что вновь кричать и звать на помощь себе дороже — а вдруг, Дух Пещеры услышит? Его вытаскивать вряд ли собираются, следовательно — нужно пытаться прорваться к поверхности своими силами.

Несмотря на то, что монстр пошел по тому же пути, по которому собрался идти Альве, пойти туда придется, ведь иных вариантов нет. Поэтому, через время, когда оцепенение от страха ушло, Альве встал, взял кирку, топор и направился в путь. Кстати, судя по всему, для защиты от Духа Пещеры и был выдан топор. Однако, Альве был не уверен, можно ли эту тварь вообще убить, а в то, что ее можно отправить в последний путь топором, вообще не верилось.

Альве отправился в путь. Тишина давила на уши, а каждый шорох заставлял сердце биться с невиданной силой. Он совершал каждый свой шаг с особой осторожностью, рассчитывая, сколько шума этим шагом издаст, сколько времени нужно будет, чтобы убежать, в общем, делал и думал все и обо всем для того, чтобы не погибнуть, как его недавний знакомый.