Алые маки на серых скалах

— Заверяю вас княжеской честью: я здесь стою давно, любопытства ради, хотел видеть наших союзников, а увидел, как кинули бомбы. Их было двое. А этот парень совсем ни при чем!

— Ах, вот как! Извините, князь, но мы его поймали в тот момент, когда он поднял руку с бомбой. Он пойман с поличным! Поэтому вас, его защитника, попрошу следовать за мной. В полиции вы и дадите показания…

Как вдруг в кромешной тьме блеснет яркий свет молнии, так в горестно затуманенной голове Аси пронеслась мысль, что теперь полицейские схватят и Володю — и тогда все пропало!

— Вы что, совсем с ума сошли? Добрых людей хватать начинаете! — Ася как фурия налетела на полицейского. — Знаете, кто он? Да я самому губернатору пожалуюсь на вас, бездельники! Не позволю хоть пальцем дотронуться до моего мужа. Он с вами говорит по доброте сердца, а вы — допрос снимать? Я тоже видела: не того, не того поймали. А настоящих головорезов упустили!

Ася, истерично выкрикивая все, что приходило на ум, схватила растерявшегося было Хутулашвили за руку и потащила прочь. Через две минуты они были уже в фаэтоне, ожидавшем их.

Полицейские были просто ошарашены криком Аси, наскочившей на них, в то время, как все от полиции бежали, чтобы не попасть в историю. Однако едва зацокали по мостовой копыта, полицейские опомнились. Не успел фаэтон скрыться за поворотом, как раздались свистки…

— Гони, дяденька, гони! — побелевшими губами проговорила Ася. — Надо брата спасти! Видишь, за ним гонятся!

Возчик попался, к счастью, очень расторопный, но главное — падкий на деньги. Он вез богатых людей и знал, что получит хороший куш. А встреча с полицией и ему не улыбалась.

Уже достигнув развалин ханского двора, Ася неожиданно увидела Яна и Романа. По ее знаку извозчик на миг остановился, и она, подбежав к друзьям, взволнованно прошептала:

— Что вы стоите, как на прогулке?! Скорее в фаэтон!

— «Фаэтон, фаэтон», а ты знаешь, что Филиппа схватили с бомбой в руке? — воскликнул Ян. Он держался за сердце.

Ему казалось, что оно сдавлено железным обручем. Это случилось в тот момент, когда нечаянно столкнувшийся с ним Роман сказал: «Понимаешь, после твоей бомбы я увидел, что Ванюшу нашего схватили, когда он уже занес руку. Тогда я, не задумываясь, бросил свою бомбу и дал тягу. Может, полицейские разбежались и Ванюша сумел вырваться?»

Хутулашвили не выдержал и тоже выскочил из фаэтона.

— Вы что, решили всем скопом попасться? Приказываю немедленно скрыться. Сейчас ничего нельзя предпринять. Полицейские уже хватают кого попало! Роман, тебя в условленном месте, на Николаевской, ожидает фаэтон. Не теряй времени. А вы двое — пошли. — И Володя потащил к экипажу Асю и Яна.

За это время сообразительный возчик успел поднять вверх, чтобы скрыть за ним своих седоков. Уже отъезжая, они увидели, как другой фаэтон увозил по Николаевской улице, которую они пересекали, Романа. А еще они увидели и то, что конная полиция галопом мчится к старой крепости: известному убежищу всех обездоленных…

Возчик без всяких понуканий и просьб изо всех сил гнал лошадь, чтобы уйти от погони. Они долго петляли по переулочкам между домами и скоро скрылись из виду.

Только через час Абола сумели высадить у дверей намеченной для него конспиративной квартиры, где жил рабочий Тунеев.

— Побудешь здесь до вечера. Потом к тебе зайдет твоя Мусит и отведет в другое место, — сказала Ася на прощанье.

Помчались дальше и со всеми предосторожностями въехали в район, где была основная явка отряда — мастерская Серго Мартикяна. За пару кварталов отпустили извозчика, сунув ему в ладонь все наличные деньги, которые нашлись у обоих. Он, кажется, ожидал большего, так как, расставаясь, не сказал «спасибо».

Ася и Володя чуть подождали, пока возчик отъедет, а потом порознь — Володя с черного хода, а Ася со стороны мастерской, зашли к Серго.

Он уже был в курсе дела. Все бакинские партийные наблюдатели один за другим успели здесь побывать с рапортами.

— Ай, кацо, говорят, женский ум короче мужского, а вот Сатана наша доказала, что это не так. Спасла ведь она меня от ареста! — Володя устало опустился на тахту.

— Не только от ареста. Смотри глубже! Подвергая риску себя, ты подвергал риску всех товарищей и общее дело. А имел ли ты право на такое мужество? Нет! — Старый подпольщик Мартикян как следует отчитал Хутулашвили за опрометчивый поступок. И еще за то, что на случай провала не подготовили запасных конспиративных квартир. Ведь действительно очень трудно было предугадать, как развернутся дальнейшие события…

— Что ты имеешь в виду? Что Филипп не выдержит испытания? Я, Хутулашвили, за него ручаюсь, как за себя! — запальчиво воскликнул Володя. — К тому же не сегодня-завтра мы его вызволим из тюрьмы.

Горячность, увы, была особенностью характера Хутулашвили…

2

В тот же день в связи с арестом Новикова вся бакинская партийная организация была поставлена на ноги. Но в условиях начавшегося жесточайшего террора трудно было предпринять какую-либо попытку к его освобождению. Тем более что Филиппа держали в полной изоляции, под усиленной охраной.