Алые небеса

От услышанного впадаю в конкретный ступор, не в состоянии понять, какая из причин раздражает больше: что собственный секретарь боготворит генерального, что чёртов Пак оказывает Марии ОДНОЗНАЧНЫЕ знаки внимания или то, что с лёгкой руки Джу Ён мне приходится переносить ситуацию на себя. А у меня, знаете ли, отличное воображение!

– Бррр, – судорожно трясу головой, когда подсознание рисует передо мной улыбающегося Мин Хо с белыми камелиями в руках.

– То-то же, – хихикает Чхве, но улавливая мой негодующий взгляд, тушуется, опуская глаза в пол. – Прошу прощения.

– Идите работать, – недовольно бурчу я, заторопившись, наконец, к автомобилю.

– Руководитель Ли, – окликает девушка.

– Что ещё? – нервозно дёргаюсь в её сторону.

– Так рабочий день закончился…

– Тогда… Тогда… езжайте уже домой!

– Да, руководитель, – глубоко кланяется Джу Ён. – Хорошей вам дороги.

Салютую ей рукой, не оборачиваясь. Сажусь в авто, швыряя зонт на пассажирское кресло рядом. Застёгиваю ремень безопасности и газую до визга шин.

Эх, стоило забрать эти грёбаные камелии да запихнуть их Мин Хо в его «генеральскую» жопу!

До ресторана добираюсь неприлично быстро. Чудо, что за мной не увязался дорожный патруль. Всю дорогу твержу установку: я только одним глазком… посмотрю, удостоверюсь, что с Машей всё в порядке, и уйду. На рожон не полезу – слишком подозрительно. Ведь какое дело руководителю до штатной сотрудницы?

ВОТ ИМЕННО!!! КАКОГО ХРЕНА К НЕЙ ПРИЦЕПИЛСЯ ПАК МИН ХО?! Он вообще в курсе, что такое субординация?!

Парковка перед заведением забита под завязку. Приходится бросать машину с торца здания. Пока иду к центральному входу, нервничаю. Что если нет свободных столиков? Как наблюдать за Соколовой, оставаясь незамеченным? Будет ли парочку видно из барной зоны? А что, если попадусь? Сослаться на невероятное совпадение?

Ладно, стоит решать проблемы по мере их поступления.

К счастью, внутри дела обстоят куда лучше, чем на паркинге – посетителей немного, так что пришвартовать свой шпионский зад труда не составляет. Миловидная хостес, отчего-то совсем не корейской наружности, встречает меня на входе, интересуется о наличии спутников и, получив отрицательный ответ, провожает до небольшого столика как раз неподалёку от Пака и Маши, коих мой соколиный взгляд находит мгновенно. По пути девушка навязчиво жужжит что-то про блюдо от шефа и импортный алкоголь. Я же безотрывно слежу за «коллегами», с каждым шагом чувствуя, что сердцу в груди становится тесно, а ещё больно…

Что это за чувство? Отрицание? Обида? Ревность?.. А может, всё сразу?

И вдруг, прямо на моих глазах, подонок Мин Хо протягивает руку, по-хозяйски укладывая свою лапищу с длинными, точно осьминожьи щупальца, пальцами поверх тыльной стороны ладони Маши!

Так вот они какие – «однозначные знаки внимания»!

В горле застревает тоже вполне себе однозначное матерное слово. Меняю траекторию движения быстрее, нежели успеваю это осознать. Шаг, ещё один, и вот я уже стою возле столика Пака, глядя на него взглядом серийного убийцы.

При виде меня у генерального, в тот же миг вальяжно откинувшегося на спинку своего «трона», появляется надменная улыбка, от чего по плечам пробегает колючая дрожь, быстро обращающаяся подкожным жаром ярости.

– Вставай! – цежу сквозь зубы, говоря Марии, однако смотрю исключительно на Мин Хо, ведь если увижу в глазах русской недовольство или досаду, разнесу здесь всё к чёртовой матери.

Маша не шевелится. Пак улыбается шире, насмешливо изгибая бровь. В его расслабленной мимике так и читается: «ты проиграл, парень»!

Делаю вдох, но он застревает в районе солнечного сплетения. Решаюсь-таки мельком глянуть на Соколову – сидит, вжавшись в стул, словно её застукали на месте преступления, что мгновенно порождает в голове не самые приятные теории относительно предмета данной встречи. Ну а, собственно, чего бы девчонке так мяться, если происходящее не имеет под собой (и снова) «однозначного» подтекста?

– Я же сказал, вставай. Мы уходим! – повышаю голос, всверливаясь в Марию гневным взглядом.

Она туго сглатывает, но с места не двигается, что окончательно вышибает из меня остатки здравого смысла и, абсолютно не задумываясь над тем, как всё выглядит со стороны, я хватаю женскую сумочку вместе с её хозяйкой, чуть ли не волоком вытаскивая девушку из ресторана за руку.

На улице легче не становится. Даже не на шутку разгулявшийся по-осеннему холодный ветер не в силах остудить мой пыл или задетое эго, тут уж как посмотреть. Главное, чтобы Маша сейчас вела себя тихо, не спорила и не швырялась обвинениями, а то я за себя не ручаюсь!

И, по закону подлости, стоило об этом подумать, как сквозь городской шум до слуха доносится тихое, но достаточно твёрдое: «Отпусти». На что тут же возникает желание отвесить какую-нибудь гадкую колкость, чтобы Соколова хотя бы на пиксель почувствовала, каково мне.