Алые небеса Сеула

– Почему? – изгибает бровь Пак, вынимая из кармана брюк пачку сигарет и зажигалку. – Дело в том, что я не позволю какой-то уличной шавке метить мою территорию. – Губы зажимают фильтр, в пальцах вспыхивает пламя, едкая дымка тут же ударяет мне в нос, вынуждая отвернуться. – По-прежнему не понимаешь? – спрашивает Пак, наклоняясь и зависая в десяти сантиметрах от моего лица. – Тебе хоть что-то о нем известно?.. – В его глазах разгорается любопытство, живое, неподдельное.

Мой же растерянный взгляд – наверняка пустой и потерянный – вызывает у Минхо смешок.

– Ты и впрямь не в курсе, КТО ТАКОЙ Соджин? То есть он врал тебе, а потом еще и заставил выполнять грязную работу? Хм… а этот выскочка – молодец. – Голос мужчины изумленный, с неким налетом признания навыков соперника.

– Он не заставлял меня! Я сама сделала выбор. Разбирайся со мной. – Конечно, попытка защитить возлюбленного – слишком наивна, но что я еще могу?

– Не переживай, я займусь тобой сразу после того, как к нам присоединится званый гость. Сперва позволю ему посмотреть, как твои мозги растекутся по полу, а после, из милосердия, убью и его.

– За что ты так?! – вскрикиваю в отчаянии. – Твоя семья сломала ему жизнь! Родители Соджина мертвы! Разве этого недостаточно? – Как бы я ни противилась, истерика застилает разум. Одна мысль о том, что спасителя убьют из-за меня, приводит в ужас. А страх, бесспорно, наихудший помощник в переговорах.

– Чего? – протяжно спрашивает Минхо. – Его родители мертвы? Да лучше бы они были мертвы! Мне бы жилось проще. – Пак откидывается на спинку, натужно выдыхает и сдержанно добавляет: – Если подумать, их гибель избавила бы меня от многих проблем…

– Что? – Шок раскрывает глаза, пульс срывается с места резвой рысью. – Они живы?.. – Звуки теряются в тяжелом дыхании.

Неужто такое возможно? Авария была подставной? Родителей Соджина похитили, спрятали?

– Признаюсь, я с самого детства не мог понять, почему не нужен ни отцу, ни матери. Почему моим воспитанием занималась прислуга, а родным до меня не было дела… Зачем, когда я был подростком, отец притащил в дом чужого ребенка, оскорбив жену настолько, что она собрала вещи и улетела в Штаты, даже не попрощавшись со мной? Но в итоге меня поразило кое-что иное: мелкому щенку доставалось все и сразу, в то время как я был вынужден доказывать, что достоин носить фамилию Пак, каждый день своей жизни… – Голос Минхо преломляется, взгляд становится сердитым. Пальцы сжимают тлеющую сигарету, сгибающуюся под напором.

Неужели его не обжигает?

– Достижения в школе, институте, работе воспринимались как должное, непреложное. У меня не было ни минуты на увлечения или хобби, поскольку, по мнению отца, я трудился недостаточно. Зато спортивные мероприятия, в которых принимал участие подкидыш, он с удовольствием посещал. Бесполезнейшая трата времени. Странно, не находишь?

Черные глаза фокусируются на мне, и я неосознанно киваю. Да уж… как-то нелогично.

– Однако я в принципе мог жить спокойно. В конце концов, размазать щенка несложно, он не родной. Когда отец отойдет от дел, убрать паршивца труда не составит. Но вдруг появляется некий Ли Соджин, вполне рядовой сотрудник, перед котором почему-то расстилают красную дорожку, ведущую в высшую лигу. Отец вмешивается в кадровые перестановки. Проводит с ним личную встречу, хотя давно не принимает активных действий в жизни компании. Интересно, не так ли? – Генеральный горько усмехается, челюсть плотно сжимается, а на руках проступают вены.

В груди зарождается неприятное ощущение, словно вот-вот узнаю то, что полностью перевернет мое представление о Соджине. Но откуда оно взялось? Я слышала правду, почему сомневаюсь в ее достоверности?

– Резюме Ли – идеальное, как и личность. Не подкопаться. А мне досконально известно: чем чище обертка, тем страшнее содержимое. Поиск не дал информации. Но есть одна штука, подделать которую невозможно, – ДНК. Я решил пробить парня по базе, и каково же было мое изумление, когда сегодня я получил результаты. Выяснилось, что в наших в жилах течет одна кровь.

ЧЕГО?! Соджин – сын председателя? Он – Пак? Нет!

– Не может быть… – невнятно бормочу, ошарашенно глядя в пол. Мозг пытается переварить полученную информацию, но выдает ошибку за ошибкой.

Значит, Бёнхо заделал Кима еще в молодости? Стоп! Минхо двадцать семь, а Соджину…

– То есть он… – последние слова превращаются в потрясенное «ох».

– Ага, дошло, – со зловещей ухмылкой подытоживает Пак, слегка вздергивая подбородок. Взор сияет решимостью. Пак готов действовать радикально, чтобы защитить СВОЕ.

Теперь мне ясно, почему генеральный хочет убить Соджина, к своему несчастью, понимая: он не сможет отступиться. Минхо – младший сын, ему ничего не достанется.

Слезы подкатывают к горлу. Если прежде ситуация казалось бредом сумасшедшего, то сейчас она приобретает логичный и четкий окрас безысходности.