Алые нити прошлого

— Милая Элисон, не забивайте свою белокурую головку ненужными загадками — всё равно вам не понять… Давайте ограничимся тем, что вместе доедем до города, а там — спокойно разойдёмся в противоположных направлениях…

— За кого вы меня принимаете, Ли? Откуда в вас столько снобизма? Считаете, что раз вы привлекательны — любая женщина скорее предпочтёт переспать с вами, чем попытается поговорить на серьёзные темы? Боюсь, что вы будете сильно разочарованы, узнав, что ни я, ни мои подруги не проявляем к вам того интереса, какой вы себе придумали… — Гро прикусила язык, поняв, что её несдержанность может вот-вот выдать их. Однако высокий брюнет лишь от души рассмеялся в ответ на огненную тираду Гро:

— А знаете, вам действительно гораздо больше идёт ваше истинное лицо, нежели то, что вы старались изобразить там, на дороге, и позже! Но, давайте признаем правду — женщинам нравится придуриваться, если цель, ради которой они это делают — личная выгода.

Гро побледнела. Не то, чтобы она была удивлена резкой переменой настроения Ли, но ей всё время казалось, что он чего-то недоговаривает — как будто знает их с сёстрами секрет, и получает удовольствие от этой утончённой «светской» игры. Грослин подошла вплотную к Медичи и так же прямо, как сделала это в машине, спросила его:

— Мистер Медичи — кто вы?

Тот нежно взял её руки в свои, но когда Гро попыталась выдернуть их — Ли только сильнее стиснул её длинные тонкие пальцы.

— Что вы делаете? Мне больно, — сквозь зубы произнесла девушка. — Немедленно прекратите или я закричу — посмотрим тогда, что вы задумали…

Медичи притянул Грослин к себе, так что его губы оказались как раз напротив её уха, и тихим шёпотом произнёс:

— Я — всего лишь бизнесмен, жаждущий подвезти трёх симпатичных цыпочек до города. А ты, — продолжил он. — Не задавай вопросов больше, чем сможет разрешить твой крохотный умишко. Не пытайся доказывать мне свою индивидуальность — я знаю всю твою подноготную…

Грослин дёрнулась, пытаясь отстраниться от Медичи как от противного паука, но тот лишь плотнее прижал к себе «муху»:

— Ты сейчас пойдёшь и сядешь обратно в автомобиль, и не скажешь сёстрам ни слова — ты меня поняла? Иначе в город вы — ни ногой, это я гарантирую. Я доступно объясняю? Кивни, если поняла, но ни звука вслух.

Светловолосая Кроу не знала, как поступить. Всё её тело объял ступор в тот момент, когда Медичи произнёс слово «сёстры». Шок — естественная реакция, последовавшая за этим, заставила девушку подчиниться требованиям полицейского. Она кивнула. Медичи довольно посмотрел в её расширившиеся от страха глаза и испытал неподдельное удовольствие от её эмоций:

— Прекрасно, милочка. Иди, а я пока достану нам пропуска, — сказал он, отпуская её. Девушка бросилась к выходу, когда услышала за своей спиной резкий голос:

— Иди спокойно. Шагом, — уточнил он. — И не думай, что я поверил во весь этот бред с кузиной… Я слежу за тобой — одно «случайное» слово сестричкам, и вам конец.

Грослин остановилась и, обернувшись, ответила тихим голосом:

— Я не знаю, что вам от нас нужно и кто вы на самом деле, но один вывод я для себя сделала точно. Ты — сукин сын, Ли Медичи, и у тебя ничего не выйдет!

— Удачи, — спокойно сказал полицейский. — Ты промолчишь сейчас и будешь молчать после — ради своих сестёр. А в городе — нас ждёт совместное времяпрепровождение, и от твоего закрытого рта будет зависеть — будет оно приятным или нет.

С этими словами Медичи достал из внутреннего кармана пиджака сначала чёрные кожаные перчатки, которые не спеша натянул на свои узкие изящные руки. А потом, как по волшебству, в его руках появилась тёмно-серая корочка, открыв которую — он продемонстрировал блондинке блестящий золотом полицейский значок. Гро так и застыла в дверях, не в силах пошевелиться — коп! Господи, она ведь так не хотела, чтобы он заметил их — полицейский!!!

— Твою мать…, - только и смогла выговорить девушка на выдохе, устало опустив голову и посмотрев себе под ноги. Старые, истёртые от времени кроссовки снова развязались.

В этот миг темнокожий контролёр заворочался на диване и, временно придя в себя, вновь обрёл дар речи. Протерев глаза, он сконцентрировался сначала на фигуре Медичи, потом — на светловолосой девушке в дверях. Секунду он смотрел на молчаливую сцену, не мигая, потом медленно заворочал языком, нечётко выговаривая слова после пьяного сна. Грослин не стала его слушать, только едва сдерживая слёзы сбежала вниз по ступенькам и кинулась обратно в машину, в то время как Мэд Аркетт за её спиной пытался выговорить, обращаясь к Медичи:

— Н-н-нельзя… Пускать н-н-… её н-нельзя пускать…

Мужчина обернулся к пожилому приятелю и ласково сказал:

— Мэд, дружище — давай-ка поболтаем…

* * *