Алые перья стрел

— Ого! Ура!! — Стрела воткнулась в центр мишени. Народ рукоплескал и приплясывал. Машка, стоя в сторонке, тоже радовалась. Кажется, слишком шумно. На нее стали оглядываться. Она привычно потупилась. Васька с луком и стрелами подошел к ней. Взял за руку, привел к ребятам, поставил в шеренгу стрелков. На это смотрели по-разному: кто с пониманием, кто не очень. Однако никто не спорил. С любопытством глядели на нового стрелка первоклассники-разведчики с собачонкой. Кстати, у них было Деревянное оружие с излучателем-дуршлагом, который они, видимо, подобрали, когда не оправдавший себя аппарат оказался на помойке…

Васька жестами объяснил Маше, как надо целиться и стрелять.

Она сделала это неумело, оттянула тетиву двумя пальчиками, стрелу пустила наугад. И стрела взмыла над кустами, над мишенью, ушла за забор (недаром Денис заранее сокрушенно качал головой).

…Стрела воткнулась в клен. Прямо перед солидно шагавшим директором магазина. Он выдернул ее, близко поднес к очкам…

— …Беги теперь за стрелой, — сумрачно велел Маше Денис.

— Не надо, я сам! — Васька ловко забрался на дерево и с него через забор прыгнул на улицу.

…Директор и его заместительница, продолжая беседу о магазинных делах, шли по улице. Васька догнал их, осторожно потрогал директора за рукав.

— Дяденька, отдайте, пожалуйста…

— Что?

— Стрелу. Это моя…

— Ах, стрелу! Вот она, твоя стрела!

Директор под носом у Васьки переломил тоненькое древко.

Заместительница услужливо раскрыла перед директором портфель, и тот спрятал туда обломки. Внушительно погрозил Ваське пальцем:

— Хулиган!

Затем торговые работники двинулись дальше, а Васька остался на пустом тротуаре. Он укоризненно смотрел вслед обидчикам, стоя в той позе, в какой когда-то привык стоять в магазинной витрине — слегка согнув ногу и чуть наклонив к плечу голову…

Заместительница директора оглянулась на ходу. Директор нетерпеливо взял ее под локоть. Она оглянулась снова.

— Пойдемте же. Пойдемте, — едва сдержал раздражение ее начальник.

— Подождите. Мне кажется, это наш манекен…

Теперь оглянулись оба.

— Да-да, посмотрите, похож… — настаивала заместительница.

Директор попрочнее утвердил на переносице очки. Присмотрелся. Поманил пальцем.

— Мальчик! Ну-ка, иди сюда!

Васька, он дурак разве — идти в неволю! Подскочил и рванул вдоль улицы, как бегун на дистанции!

Директор — он всегда сохранял достоинство. Поправил галстук и шляпу, отдал заместительнице портфель и лишь тогда бросился в погоню. Верхняя часть его туловища оставалась прямой и солидной, будто директор сидел в президиуме. А ноги работали быстро-быстро. И расстояние между Васькой и директором не увеличивалось, хотя беглый манекен мчался изо всех сил…

Но в конце концов директор отстал…

Васька ушел от погони, но…

оказался в незнакомом месте.

Заросшее высокой травой пространство огораживала узорчатая чугунная решетка. Васька прислонился к ней, огляделся, тяжело дыша. Прошел под кирпичную арку…

Это был двор старого музея…

На каменных стенах были развешаны детали деревянной резьбы со старинных домов, древние плуги и бороны. В траве стояли, покосившись, купеческие весы прошлого века. Под кленом лежал большой якорь.

Васька уже не боялся директора — тот затерялся далеко позади. Васька медленно шел вдоль стен, трогая и разглядывая экспонаты. И вдруг… на широкой плоскости кирпичной стены он увидел гипсовую маску.

Видимо, это была копия головы какой-то античной скульптуры. Лицо — женское, ласковое… Васька долго вглядывался в него. Была в Васькиных глазах печаль и странная надежда. Он даже хотел коснуться пальцем гипсовой щеки, но не посмел, уперся ладонью в кирпичи.

И смотрел, смотрел…

Потом Васька в кармане на шортах нащупал кусок мела. По кирпичам провел от гипсовой шеи линию плеча… Он рисовал, и скоро на стене появилась очерченная мелом фигура, а маска была ее головой.

Васька рисовал медленно, вкладывая в каждое движение особый смысл…

Рядом с женщиной Васька изобразил мальчишку. Тот держал женщину за руку. Васька отступил. Сел перед картиной и долго смотрел на нее, словно спрашивал о чем-то.

Наконец он задрал до подбородка свитер, нащупал на рубашке значок, сдернул, отогнул булавку. Безбоязненно воткнул ее в палец (теперь-то у него, у Васьки, была настоящая человеческая кровь — благодаря другу Сережке!).

Он встал, прижал кровоточащий палец к нарисованному на кирпичах женскому запястью. И долго-долго, с застывшей в глазах мучительной просьбой смотрел в лицо античной женщины. Но лицо оставалось неизменным, неподвижным, взгляд маски был направлен в какие-то нездешние пространства.

Васька оторвал руку. Измученно сел в траву — рядом с лежащим у дерева якорем. Больше надеяться было не на что. Обхватил колени, уткнулся в них лбом.

И сидел он так, пока…

Пока не легла ему на плечо легкая женская ладонь.