Алые песнопения

Появление Ку’ото не отпугнуло толпу. Как только он скрылся из виду, солдаты бросились в воду – рискуя быть съеденными этой тварью, они стремились убраться от собора как можно дальше. Их сумасбродность легко оправдывалась: крыша начала обваливаться, и падающие камни поднимали клубы пыли, подверчивавшиеся изнутри мерцанием голубого света.

Но нет худа без добра: перейти озеро через мост, сооружённый воинами Неснедаемого, было куда легче, чем попытаться отвоевать лодку. Пока Ку’ото трапезничал остатками демонической армии, Гарри и его друзья взобрались на поваленное дерево. Чтобы не терять времени, Кез подхватил Норму на руки, и они ринулись вперёд. Разорители перебрались через воду без каких-либо осложнений. Оказавшись на противоположном берегу, они поняли, что очутились невдалеке от селения Азил.

– Нужно сходить в ту деревню, – сказал Гарри. – Старуха должна быть там.

– Вы оставайтесь здесь и присмотрите за Нормой, – сказал Дейл. – А я схожу. Тут ведь недалеко.

– Я с тобой, – вызвался Кез.

Гарри, Лана и Норма присмотрели себе укрытие неподалёку, где из песка торчало несколько иссохших, безлистных деревьев – возможно, в лучшие времена здесь была небольшая роща.

– Мы вас здесь подождём, – сказал Гарри.

– А не вернетесь через час – пойду вас искать, – ухмыльнулась Лана. – Не доверяю я той старушенции.

Кез с Дейлом отправились к селению, а Гарри сделал всё, что было в его силах, чтобы устроить Норму поудобней на неровной земле.

– О чём задумался, Гарри? – спросила Лана.

– Ха! – ухмыльнулась Норма. – Палкой – да в осиное гнездо!

Гарри почувствовал, как у него внутри разлилось приятное тепло. Норма снова была в его объятиях – измученная, в синяках, но живая. Её знакомый, материнский тон пробудил в нём надежду на то, что всё ещё может сложиться в их пользу. Он обернулся к Лане.

– Это приключение, – Гарри махнул рукой в сторону святилища, – меня здорово выжало. Но всё будет хорошо, ведь так?

Собор продолжал разрушаться, и хотя процесс замедлился, в некоторых местах его стены уже превратились в обычные горы камней.

– В жизни ничто не бывает вот так запросто – всё слишком сложно, – сказала Лана. – Уж на это можно рассчитывать. С того самого момента, как появишься на этот ебанутый свет. Думаю, дети кричат при рождении потому, что в них заложено знание обо всей кошмарной хренотени, которая их ждёт. Вот почему у меня никогда не было детей. Каждая жизнь – это смертный приговор. Мы попросту забываем об этом с течением времени. То́чно так же, как прощаемся со сном в миг пробуждения. И хотим мы того или нет, а каша заварится, и дерьмо всплывёт. Самое главное, что мы живы. Пока что, по крайней мере.

– Успокоила, – хохотнул Гарри.

– Само собой, чем быстрее мы выберемся отсюда – тем лучше, – она глянула в сторону селения. – Ребята скрылись из виду. Очень надеюсь, что они добьются помощи от той старой сучары.

– Вот ты где, свидетель мой, – послышались слова Жреца Ада.

Киновит сошел с моста и направился в их сторону. Его тело было изодрано в кровавые лохмотья, а лицо полностью лишилось прежней элегантности и симметрии. Мимо них тянулись вереницы раненых солдат, и если бы киновит не заговорил, Гарри мог бы его вовсе не заметить. Оказавшись лицом к лицу со Жрецом, Д'Амур вдруг понял, что его татуировки уже несколько часов, как молчат. Может, они выгорели. В любом случае, они его подвели. Гарри сделал шаг вперед и закрыл собой Норму. Лана вскочила на ноги и стала в боевую позу.

– Господи Боже, – проговорил Гарри. – Адовый у тебя видок.

– Мой свидетель… мой верный, зоркий свидетель.

– Из всего этого получилась бы нехилая книжка, Иглоголовый.

– Жаль, что концовку ты не узнаешь. Ты живёшь во тьме, Д’Амур. Там ты и останешься.

С этими словами Жрец Ада поднёс к лицу левую руку и зашептал неразборчивое заклинание. Его слова воспламенились в клетке из почерневших пальцев демона.

– Новые фокусы? – ухмыльнулся Гарри. – Хотя почему бы и нет? До сих пор они тебе здорово помогали.

Он двинулся вправо, чтобы занять более выгодную позицию для боя, но у Жреца были другие планы, и Гарри почувствовал, как вопреки своей воле опять теряет контроль над собственным телом.

– Уёбок! – процедил он.

– Гарри? – окликнула его Норма.

– Нет! – крикнула Лана и пошла на киновита.

– Прочь, пизда, – сказал ей Жрец Ада. – Иначе я прослежу за тем, чтобы твоё наказание превзошло твои прегрешения.

– Норма. Лана. Не вмешивайтесь, – предупредил Гарри друзей. – Это касается меня да Иглоёба.

У него защипало глаза.

– Господи. Что ты творишь?

Его пульс участился, и вот сердце уже не стучало, а неслось галопом. С каждым ударом глаза детектива кололо всё сильнее – так, словно в них погружали раскалённые добела иглы. Д'Амур попытался моргнуть, но веки отказывались закрываться. Жрец Ада повернулся, чтобы лучше видеть происходящее, и Гарри уловил отблеск холодного, голубого света, что исходил от Люцифера. Боль увеличилась, и, подступая с краёв, зрение Д'Амура начала затягивать чернота.

– Смотри, свидетель, впитывай последние зрелища.