Алые Розы (СИ)

— Ага, — честно признаюсь я. Мне хочется разрыдаться сейчас. Хочу, чтобы бы меня пожалели. Пожалейте меня хоть кто-нибудь, ну пожа-а-а-алуйста!

— Ты что, не узнала, с кем разговариваешь?

— Честно? — смущаюсь я.

— Ну, давай попробуем честно.

— Нет, не узнала, — признаюсь, а самой стыдно-стыдно. Я знаю, кто это просто имя вылетело из головы. Вот крутится на языке, а сказать не могу. — Сашка?

Глава 17

— Ты сколько там выпила? Ты где сейчас?

— Дома.

— Одна или с кем-то?

— Одна. — Он такой заботливый, прям чувствую, что сейчас предложит ко мне заехать и посидеть со мной, пока я блевать буду. Истинный джентльмен! И зачем я его бросила? Наверное, потому, что он парень, а мне не нравятся парни, да только я слишком поздно я об этом узнала. Сначала надо было завести парня, потерять с ним девственность, а после обнаружить, что мне нравятся девчонки. Если бы я сразу это знала, было бы проще. Всем было бы проще.

— Слушай, Юлька, не звони сюда больше, — вдруг говорит он. Эти слова мгновенно меня отрезвляют.

— Это она так сказала? — спрашиваю.

— Это я тебя прошу. Мне так проще будет, нам всем будет проще…

— Но мы ведь остались друзьями… — хватаюсь за соломинку я.

— Друзьями? Какими друзьями? Ты меня бросила. Кинула без какой-либо причины, просто так.

— Саш, я лесбиянка, мне девочки нравятся, понимаешь? Я не та, которая тебе нужна.

— Это ты так решила?

— Нет! — ору на него и тут же начинаю плакать. — Прости, Сашка, я не хотела кричать, само вырвалось.

— Успокойся, успокойся. Знаешь, Юлька, у меня остались ещё чувства к тебе, мне не так-то просто это всё пережить. А ты мне даже ни разу не позвонила.

— Сейчас звоню.

— Ты не мне звонишь, а Вике. Это она попросила меня трубу взять.

— Она рядом?

— Да, она слышит нас, но я могу выйти. — Небольшая пауза — видимо, они там о чём-то переговариваются. — Наверное, так и сделаю. — Я слышу звук закрывающейся двери.

— Прости, Саш, я не права, я терпела, притворялась, что люблю тебя, я даже сама отчасти в это верила. Я хотела, чтобы у нас всё было, хотела тебя любить, искренне, но я оказалась не той, которая нужна тебе. — Я просто мастер красноречия, сама не могу понять, что ему только что сказала. Пить надо меньше, чтобы язык не заплетался.

— Ладно, проехали… Никогда так больше не делай, не давай людям ложной надежды.

— Хорошо, хорошо, Сашенька, прости ещё раз! Мне жаль, мне, правда, жаль… — Не могу подобрать слова; с таким словарным запасом, как у меня, надо было в ПТУ поступать, а не в институт.

— Но ведь мы занимались любовью, тебе даже нравилось.

— Это было до того, как я переспала с Викой. И с ней мне понравилось в сто раз больше. Тебе же с ней нравится?

— При чём тут это? Я же парень. — Сашка такой непонятливый! Да ещё и с патриархальными замашками.

— Саш, ну какая разница? Сердце не выбирает… У меня такое чувство, что ты осуждаешь меня за то, что я лесбиянка. Как будто это я сама захотела такой стать. — Мне так обидно, так обидно! Он меня не понимает. Никто не может меня понять!

— Прости, Юлечка, меня иногда заносит.

— Это ты меня прости, Сашка. — Я уже чуть не плачу, так его жалко!

— Юль, я тебя всё ещё люблю. Дверь для тебя всегда открыта.

— А как же Вика? — не понимаю я.

— А что Вика? — удивляется он. — Думаешь, я машина: раз! — и разлюбил, два! — и полюбил другую? Я так сильно тебя люблю! Что угодно тебе прощу, только вернись!

— Сашка, будь с Викой, пожалуйста! — плачу я. — Не хочу и ей сердце разбивать, я слишком сильно её люблю!

— Но она же твоё разбила…

Молчу, ничего не говорю. Не знаю, что сказать.

— Саш, дай Вике трубочку. — Из моих глаз продолжат течь слёзы.

— Хочешь отбить у меня девушку?

— Да, постараюсь, — сквозь слёзы улыбаюсь я. — Может, позвать её к телефону?

— Ну, попробуй, — явно улыбается Сашка. Я слышу какой-то шорох, и трубка переходит из рук в руки.

— Да, Юля? — слышу голос Вики.

— Приветик, моё солнышко, — говорю я шёпотом. Голос куда-то пропал. Я боюсь даже пошелохнуться, чтобы не пропустить ничего из того, что она произнесёт.

— Сашка всё тебе сказал, — говорит она. — Не думаю, что мне нужно повторять. Ты же умненькая, всё поняла?

— Я ничего не понимаю, — говорю и всхлипываю. Чёрт, что со мной происходит, и почему именно со мной?!

— Юля, Юлечка, милая… — говорит она с такой нежностью, как мамочка со своей доченькой. — Ну ты же всё понимаешь. Я знаю, как тебе сейчас больно, и не хочу делать ещё больнее. Ну давай хоть какое-то время не созваниваться.

Это звучит лучше, чем то, что предлагал Сашка, и всё равно жестоко по отношению ко мне.

— Как долго? — спрашиваю я. Как будто мне судья срок присуждает.

— Давай хотя бы неделю друг другу не звонить, — мягко предлагает она.

— За неделю без тебя я сдохну. — Я тянусь к бутылке, делаю пару глотков мерзкого ликёра и ставлю её назад на пол.

— И что ты предлагаешь? Бросить Сашку и стать, как ты, лесбиянкой? Тогда тебе станет легче?

— Наверное.

— Наверное или точно? А то ты хочешь разрушить мою жизнь и не предлагаешь ничего взамен.

— Я не знаю что ответить, — говорю. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, я так люблю тебя, что готова позволить тебе самой выбирать.