Алый дворец

– Ай-ай-ай! Брат, я уже не маленький!

– Даже если женишься и детей наплодишь – буду за уши таскать, потому что ты балбес! – прорычал Сидао и оттянул Кайсиня себе за спину, почти бросив в руки сестер. Хуахуа принялась кудахтать над ним, ласково гладя по щеке и поправляя растрепавшиеся волосы. Сяосин, ударив его по плечу, беззлобно ругала.

– Госпожа Шань, – обратился Ли Сидао, – прошу прощения за него. Он младший, поэтому ему досталось больше любви, чем наставлений. Спасибо, что нашли его.

Умэй не понимала, действительно ли он подумал, что она покинула усадьбу, отправившись на поиски Кайсиня, или же просто подыграл. Поклонившись с усилием, которое не тронуло лица, она учтиво произнесла:

– Не заслуживаю благодарностей. И буду очень вам признательна, если никто не узнает об этом.

– Разумеется. – слегка склонился в ответ Сидао и бросил за спину: – Слышали, трещотки? Держите язык за зубами!

***

Очутившись в спальне, Умэй прогнала Сяо Сяо и плотно затворила дверь, давая понять, что никого видеть не хочет.

Только оставшись в одиночестве, она позволила себе упасть на кушетку из красного дерева и скривиться от боли. Тело сковало отчаянное желание замереть и не шевелиться, чтобы не тревожить разорванную плоть. Умэй заставила себя наклониться и приподнять юбки. Кровь к тому времени уже засохла и превратилась в багровые корки. Она вымыла ногу и перевязала уродливые следы от зубов.

С плечом было страшнее. Дрожащими руками Умэй размотала плащ и взглянула на огромное кровавое пятно. Самое незначительное движение правой рукой отдавалось мощным болевым импульсом в спину и голову, и глаза наполнились слезами. Остервенело Умэй смахнула их левой ладонью и сцепила зубы. Собственная никчемность раздражала ее. Одной рукой она яростными движениями пыталась развязать пояс, но ничего не выходило.

Она едва не свалилась на пол от испуга, когда сзади послышался изумленный вздох и раздосадованное:

– Ай-я…

Ли Кайсинь замер в оконном проеме, одна нога на раме, вторая – уже на полу комнаты. Умэй устроила себе головомойку: какой тетерей нужно быть, чтобы не услышать, как кто-то лезет в твое окно?!

– Ты с ума сошел? – возмущенно огрызнулась она. – Третий этаж!

Ли Кайсинь забрался внутрь и задвинул створку.

– Почему ты никому не сказала? – спросил он, усаживаясь на корточки перед ней. Умэй хотела отодвинуться, но обнаружила, что ослабла настолько, что не может пошевелиться.

– Сама справлюсь. – буркнула она, отвернувшись.

Она едва не умерла на месте, когда Ли Кайсинь взял ее ногу, уложил себе на колени и задрал юбки.

– Убери свои руки! – зашипела Умэй. Она было дернулась, но плечо протестующе заныло. – Приличия, черт возьми! Оставь мне хоть немного чести!

Ли Кайсинь размотал ее неумелую перевязку и покачал головой.

– Ты все сделала неправильно.

– Тоже мне, знаток! Сам-то, можно подумать, медицину изучал!

– Зато я знаю, что вместе со слюной тебе в кровь мог попасть трупный яд. Не говоря уже о темной энергии. Простой водой не вымоешь. – Ли Кайсинь порылся в висящем на поясе мешочке и извлек оттуда маленький пузырек с бесцветной жидкостью. – Вот! Сейчас все вылечим. У тебя такого нет?

Умэй покачала головой. Пусть она обучалась мастерству Дворца Уфэн с детства, на практике она применила его сегодня впервые. Она знала наизусть все категории нечисти и способы борьбы с ними, молниеносно создавала талисманы и даже побеждала тварей на тренировочной арене и в иллюзиях, созданных Старейшинами Уфэн. Но сегодня она в первый раз столкнулась с нечистью по-настоящему, без чуткого надзора старших и мастеров. Она не произнесла ни слова, но Кайсинь, казалось, понял все и так.

– Впервые, да? Понимаю. Когда брат взял меня с собой в первый раз, мне не повезло. Это был речной гуль, вот злая тварь, швырнул меня так, что я влетел в окно дома, перепугал всю семью. Ха-ха, дети так вопили, что у меня уши заложило! Я поднялся и попытался снова, но и тут не вышло. Видишь ли, тому гулю было немного все равно, что это мой первый опыт, и он решил меня утопить. С тех пор я, кстати, очень неплохо плаваю…

Он продолжал ласково бормотать какие-то бессвязные глупости, которые, по его мнению, должны были отвлечь Умэй. Но она упорно смотрела на его махинации с ее ногой. От жидкости из бутылька из раны хлынула кровавая, черноватая пена. Запах гнили заполнил комнату, и Умэй велела Кайсиню зажечь палочку ладана, чтобы на вонь не прибежала Сяо Сяо. Закончив с ногой, Кайсинь аккуратно наложил повязку.

– Спасибо. Дальше я сама. – Умэй недвусмысленно указала ему на дверь. Но, если хочет, он вполне мог выйти через окно. Здесь Умэй его свободу не ограничивала.

Она едва не схватилась за подсвечник, чтобы опустить его на голову Кайсиня, когда тот своими бесстыжими руками потянулся к ее поясу. Но даже угроза остаться с вмятиной в голове не остановила нахала.

Ситуация ужасала Умэй. Она едва может пошевелиться, в ее комнате мужчина, да еще и вертит ее, как ему вздумается. А она даже сопротивление оказать не может. Ей только и остается, что дрожать от бессильной ярости.