Алый дворец

Не сговариваясь, они сорвались с мест. Расстояние между ними и Цикадами сократилось в один миг. Цинхэ и Умэй увернулись от брошенных в них копий. Бэйюй вырвалась вперед. Она первая вклинилась в строй Цикад, мечом встретив их сопротивление. Умэй сорвала с пояса и развернула черный плетеный кнут. Ее магическое оружие Хэйбай45 – подарок от северного мастера – могло удлиняться и укорачиваться, становиться тверже скалы и податливей ручья. Его энергия смешивалась с боевой ци Умэй, и кнут становился продолжением руки.

Взмах – Хэйбай рассек стволы бамбука в радиусе чжана. С глухим треском бамбук обрушился на землю. Строй Цикад разбился, и трое заклинателей тотчас воспользовались этим. Используя цингун, они ринулись вперед, за мгновения развив огромную скорость. Цикады не отставали. Умэй ощутила смутную угрозу и подалась левее. И вовремя – мимо ее уха просвистел дротик. Ей не хотелось думать, чем он был смазан – Дворец Цзянья славился ядами.

Цинхэ никогда не был превосходным бойцом. Но его ци хватило на создание волны, отбросившей от них еще десяток выпущенных в спину дротиков. Умэй едва успела сформировать барьер – прямо перед ними материализовались еще шесть Цикад, и шесть копий нацелились в беглецов. Все это время Цикады скрывались на верхушках бамбуковых стеблей, как охотники, поджидающие добычу.

– Прикройте. – бросила Умэй, устремившись к шестерым Цикадам.

Хэйбай развернулся во всю мощь. Овившись вокруг ноги мужчины, кнут отбросил его. Нанес удар второму, и тот согнулся пополам. Еще один безжалостный взмах руки – и хрустнула свернутая шея. Умэй развернулась. Кнут, вторя ее движениям, протащил тело мужчины и сбил им с ног другого. Хэйбай закручивался спиралью, не подпуская к Умэй Цикад и позволяя ей беспрепятственно разбрасывать их с пути. Она едва не пропустила нацеленное ей в грудь копье. Умэй уклонилась. Перекатившись по земле, она подхватила один из выпущенных в нее дротиков и вонзила его в бедро Цикады.

– Бегите! – крикнула она и бросилась вперед.

Цинхэ на ходу отвязал от пояса один из болтающихся мешочков.

– Умэй! – крикнул он.

Умэй развернулась и хлестнула Хэйбаем по мешочку. Тот порвался, и зеленоватый порошок посыпался на головы Цикад. Одновременно Цинхэ схватил Чжэнь Бэйюй за ворот и потянул за собой, толкнув Умэй в кювет их телами.

Не удержавшись на ногах, все трое покатились вниз. Листья, ветки, камни – все смешалось в единую массу, когда они летели в яму. Спиной Умэй налетела на толстый бамбуковый ствол. Боль ослепила ее на мгновение. Казалось, ее сейчас разорвет пополам. Справившись с собой, она ухватилась за Бэйюй и Цинхэ, тормозя их падение. Втроем они скатились еще немного, а потом поднялись на ноги и, хромая, побежали.

Внизу они уперлись в ручей. Не раздумывая, все трое бросились в воду. Стараясь не всплывать, они поддались течению.

Их вынесло у самой городской стены. Выбравшись на сушу, мокрые и измятые, они обессиленно рухнули.

– Это был иллюзорный порошок? – спросила Умэй у Цинхэ, отдышавшись.

Где-то под ухом источала грязную ругань Бэйюй.

– Он должен был замаскировать обрыв, в который мы бросились.

– Их этим не проведешь. – покачала головой Умэй и поднялась, хотя все ее тело ныло.

Цикады не могли не заметить, что их добыча просто провалилась сквозь землю. Спустившись, они найдут ручей и все поймут. Задерживаться на одном месте было нельзя. Ждать троих адептов Уфэн они не стали. Скорее всего, их тела уже заворачивали в циновки.

У городских ворот они пережили долгий допрос. После того, что устроил Мо Сюэшоу, в города не пускали всех подряд, тщательно выясняя личность и мотивы прибытия. Впрочем, Мо Сюэшоу это еще ни разу не помешало.

В Наньчан их пропустили уже затемно. Идти во Дворец Цзянья было бесполезно: Умэй знала его хозяина, он с заходом солнца приказывал наглухо запереть ворота, и даже самому Будде дали бы отворот поворот.

Все трое приплелись на постоялый двор, но там вдруг обнаружилось, что Цинхэ посеял мешочек с их скудными пожитками.

– Мне… мне так жаль. – пробормотал он, виновато свесив голову.

– Ничего-ничего, ерунда. – ласково похлопала его по спине Чжэнь Бэйюй. Не успела Умэй поразиться несвойственному для нее поведению, как похлопывание превратилось в удар ребром ладони по хребтине. – Просто из-за тебя, дыряворукий тупица, мы будем храпеть на улице в обнимку с вонючими псами и ждать, когда те Богомолы откусят нам головы!

– Зачем же на улице? – рассмеялся кто-то сверху.

Голос этот был знаком Умэй, и ее передернуло. Какого черта он здесь забыл?

Су Минъинь, новый глава Дворца Гаофэй, собственной персоной. Оперся о перила и смотрит на них сверху вниз с усмешкой, которая и милосердную Гуаньинь превратила бы в жаждущую крови Асуру. В день своего назначения Су Минъинь был одет в роскошные парадные одежды с широкой мантией, скрывавшей фигуру. Теперь же на нем была походная практичная одежда, подчеркивавшая статность и стройность фигуры. Но, не изменяя себе, он даже повседневные одежды выбрал из парчи цвета мха с вышивкой из серебряных нитей. Чванливый пижон.