Алый, как снег

— Я попросил официантку выяснить у парня, что за баллада — новая или старинная? Он ответил, что написал ее только месяц назад. Вот тут-то я и призадумался… А потом мы оказались здесь, — он кивнул в сторону сцены. — Получилось не менее интересно… Мне приходилось у себя иметь дело с крестьянскими мятежами, поневоле пришлось потребовать обширный отчет: история, традиции, характерные особенности и все такое прочее… Мои люди палец о палец не ударили — оказалось, такие отчеты давно лежат в архивах. Так вот, «Баллада о короле Паррике Шестом» — крестьянская бунтарская песня. Распевают ее исключительно во время бунтов — по всему Талару. Единственное отличие — на Таларе после каждого куплета добавляют припев: «Бросай соху, приятель, берись за арбалет!» С давних пор считается самой крамольнейшей песней и к распеванию в спокойные времена категорически запрещена. Приди кому-то в голову такая дурь ее затянуть просто так — зазвенят цепями и певец, и слушатели. Судя по отчетам, в кабаках пару раз ее затягивали сдуру, ничуть не собираясь бунтовать — но закон есть закон, а потому на каторгу шли все, включая кабатчиков… Самое интересное, что и Тарина, и наши крестьяне поют одинаково: «Чонкастер или Борг». Кстати, наши историки не знают такого короля — Паррика Шестого. И других Парриков не знают. И дворянских родов Чонкастер и Борг. Есть только старинная легенда: в «давние, давние» времена жил такой король Паррик Шестой, состарился, выжил из ума, а более-менее законных наследников не было. А Чонкастер и Борг по той же легенде — два знатнейших и богатейших рода. В каждом были люди с королевской кровью — потомки незаконных королевских отпрысков. Ну, дальше понятно: усмотрев удобный случай, они выдвинули каждый своего кандидата и принялись драться. У обоих были свои сторонники среди дворян, городов и мужиков. Да вдобавок подключились и роды помельче, тоже со своими кандидатами — на Таларе немало потомков королевских бастардов… Но главную роль играли все же Чонкастер и Борг. Неизвестно точно, сколько это продолжалось, но, уверяют, довольно долго. В конце концов новым королем стал и основал новую династию Борг. А может, и Чонкастер — я эту легенду читал мимоходом, давно, не знал, что она пригодится — да и какая, в сущности, разница, кто победил, даже если это не легенда, а правда? Тарина спела эту балладу впервые, она, как и «Баллада о фрегате», новая. С иголочки, можно сказать. Не знаю, верить ли тем, кто считает обе песни доштормовыми, так о многих говорят, иногда подтверждается, а иногда полной ясности так и не доискаться. Но вот в том, что им пара-тройка тысяч лет, никто не сомневается — есть куча старинных вирилэ,[1] где упоминается, точнее, приводится целиком «Баллада о фрегате». И много внушающих доверие старинных исторических хроник, где упоминается «Баллада о Паррике Шестом». Так что возникает вопрос: каким образом обе баллады из здешней современности могли попасть в наше далекое прошлое? Ответ, по-моему, один-единственный: только в том случае могли попасть, если здесь именно что прошлое, а не отставшая от нас на несколько тысячелетий Соседняя Страница. Вот и все у меня. Что скажешь?

Яна долго молчала с бледным, серьезным лицом. Потом сказала:

— И все-таки полной уверенности нет. Почему бы все же не Соседняя Страница, а отставшая от нас во времени на несколько тысячелетий? Тот же вопрос, я уверена, зададут и Канцлер, и профессор Марлок. И что ты им ответишь?

Сварог вдруг понял, что она сумела его твердую уверенность поколебать. В самом деле, точного ответа нет. Точнее, нет железных доказательств.

— Можно привлечь Оклера с его Морской Бригадой, — не сдавался он. — Примерное местонахождение Саваджо известно с точностью до пары десятков лиг. Если база «Стагар» легла на дно так спокойно, что даже стекла в окнах целыми остались, почему того же самого не могло произойти с Саваджо? Если Оклер его найдет…

— …то все равно не будет точного доказательства, — мягко сказала Яна. — Может быть, это будет наше Саваджо. А песни… Их в соответствии с ходом времени «перепридумали» потом, здесь… Нет доказательств…

— Есть! — воскликнул Сварог, вскинувшись с кресла от избытка эмоций. — Вита, есть способ!

— Какой?