Алый король

Алый Король парил возле него в образе искрящегося феникса, чьи крылья блистали янтарем, глаза горели звездным пламенем, а сердце воплощало собой сверхновую. Мощь и интеллект Магнуса слились воедино; он воспарял на эфирных ветрах, прожигая в варпе тропу из света. Там, где сияние Циклопа просачивалось в материальный мир, людей с восприимчивым разумом посещали сказочные мечты и таинственные сны.

Путники оставили Мир Девяти Солнц далеко позади. Направляясь к месту, которое примарх назвал Планетарием, они мчались за пределами времени и пространства. В одно мгновение пилигримы совершали деяния, доступные лишь горстке одаренных личностей. Магнус и его советник прорвались сквозь варп-бури печальной красоты, скользнули по краю капризной тьмы Гибельного шторма Лоргара и преодолели медленно растущие круговороты возрожденной надежды.

Всюду царил хаос, но Амон пытался найти в нем упорядоченные последовательности. Отзываясь на его желания, Великий Океан преобразовывал себя, ткал гобелены истории из прядей забытых, памятных и невозможных событий.

Здесь, в смятении варпа, путники находили маршрут по подсказкам, кроющимся в геометрически правильных конфигурациях космических объектов, которые с идеальной синхронностью выстраивались в нескольких измерениях сразу. Перед воином и примархом возникали области пересечения реальностей и зоны благоприятных совпадений, что искушали проследить их развитие до конца. Исследуя самые дальние уголки Великого Океана вместе с отцом, Амон испытывал неописуемое упоение. Оно дурманило легионера, напоминая о славных днях, когда такие странствия происходили ежедневно.

В эмпиреях им встречались миры, сам воздух которых полнился знанием, — в их атмосфере поместились бы тексты всех томов воображаемой библиотеки Борхеса[81]. Здесь кружили планеты сложнейшей фрактальной формы, где хватило бы поверхностей для каждого росчерка пера с начала времен. Увидев новорожденную галактику, звезды которой испускали лучи с закодированными в них тайнами Акаша, советник омылся в лучах чистейшего просвещения.

Но в конечном счете Магнус уже выбрал место для будущего Планетария — там, где Великий Океан безграничных возможностей мог влиться в физическую вселенную, где метафорическое море грез стало бы реальным. Примарх нашел мир, скрытый от посторонних взоров особым расположением галактик, подходы к которому он собирался запереть небесными замками, открывающимися только при уникальном сочетании созвездий.

+При виде подобной красоты легко забыть, что магистр войны разорвал Империум надвое,+ отправил Амон, когда они задержались, чтобы полюбоваться находкой Алого Короля. +Мысли о битвах кажутся столь далекими…+

+Да, беспредельность имматериума производит такой эффект,+ согласился Магнус. +Любые дела смертных на его фоне меркнут до полной ничтожности.+

+Но, если наши дела не отражаются на великом гобелене творения, зачем же мы так мучаемся и страдаем, пытаясь изменить ход событий?+ спросил легионер. +Хоть одно свершение в истории оказалось настолько грандиозным, что его последствия для космоса были различимы при взгляде с такой возвышенной, вселенской перспективы?+

Расплавив пламенные крылья, Циклоп-феникс устремился к разгорающемуся пожару энергий — невыносимо яркой туманности, сотканной из кричащих эмоций. Ее породила какая-то незримая катастрофа в материальном измерении.

+Амон, все мы следуем велениям лучшим аспектов наших личностей. Никто из нас не способен оставаться в стороне, когда разворачивается главная битва нашего времени. Наши братья вгрызаются друг в друга с ненавистью, какая возникает лишь из погубленной любви. Разве сумеем мы жить в мире с собой, если не попробуем смягчить нынешний кошмар?+

+Даже если не сможем повлиять на его исход?+ уточнил советник.

+А кто сказал, что мне это не удастся?+

+Некоторые назвали бы подобное заявление само-уверенным.+

+Тогда позволь спросить у тебя кое-что,+ передал Алый Король. +Представь, что ты в одиночку охранял берега Просперо, когда пришли Волки. Как бы ты поступил? Отошел бы в сторону, опустил бы руки, зная, что никак не изменишь исход вторжения?+

+Нет, я сражался бы.+

+Вот почему я не бездействую. Пусть мы осуждены, пусть наши имена и деяния останутся очерненными, пока не угаснут звезды, но, поверь, Утизаар, в любых поступках я руководствовался честью. Да, и гордостью, но неизменно…+

Магнус умолк, и Амон почувствовал дрожь, разошедшуюся от примарха по варпу. Эфирные твари тоже ощутили ее и впились в путников голодными глазами.

+Мой господин, что-то не так?+

Образ Циклопа замерцал, его пылающие крылья потускнели и угасли. Из затухающего огня возникло прежнее физическое обличье примарха. Исчез Алый Король, увиденный советником на вершине Обсидиановой Башни; создание перед Амоном было тенью того могучего воина-монарха. Цена их вояжа по имматериуму оказалась гораздо выше, чем опасался легионер.