Алый лев

Тени стражников на зубчатой стене казались обманом зрения, вызванным светом их дымящихся факелов. Одна из башен называлась Колодец Конана. Король Генрих I в молодости в припадке ярости столкнул оттуда человека. Де Броз какое-то время наблюдал за танцем факелов, но быстро пожалел об этом: голова у него закружилась, и он был вынужден схватиться за стену. Спустя какое-то время он пришел в себя достаточно для того, чтобы порыться в штанах, найти свое хозяйство и со вздохом облегчения начать мочиться на стену. Его мочевой пузырь был настолько переполнен, что моча била из него фонтаном, а координация движений так плоха, что он забрызгал свои шелковые вышитые туфли и отороченный мехом подол.

Из темного проема двери вышли двое мужчин. Де Броз внимательно следил за ними. Даже несмотря на то что он едва держался на ногах, он был готов к опасности. За власть нужно платить, и на пути к ней он нажил очень много врагов и очень мало друзей. Мужчины двигались украдкой, но он все равно узнал в них двух телохранителей Иоанна: это были наемники из Пуату, рыцари, не слишком гостеприимно принимаемые остальными. Иоанн держал их при себе, потому что ради денег они были готовы на все. Андре, тот, что повыше, должен был каждый день приносить Артуру еду и выносить парашу, с тех нор как того перевезли из замка Хьюберта де Бурга в Фалезе в самую глубокую и темную камеру Руанского замка.

Де Броз краем глаза внимательно следил за ними, но они, похоже, были заняты своим делом. Крадучись, они дошли до ворот, подкупили стража, звякнув серебром, и выскользнули в ночь. Де Броз закончил мочиться и поправил одежду. Он что-то не мог припомнить, чтобы Иоанн велел им выполнить секретное поручение, но, с другой стороны, король был настолько скрытен, что угадать ход его темных мыслей было невозможно. Де Броз уже собрался вернуться в зал, но что-то привлекло его внимание, заставив помедлить и перегнуться через парапет, чтобы взглянуть вниз, в сторону камер, откуда только что вышли наемники. Он помедлил так, некрепко держась на ногах; желудок болел, и мочевой пузырь тоже, оттого что еще недавно был так растянут. Инстинкт подсказывал де Брозу оставить колодец в покое, но любопытство и ощущение, что что-то не так, заставило его наклониться через решетку к каморке привратника. Стражник, жаривший себе яичницу с беконом на жаровне, обернулся безо всякого любопытства.

От запаха еды у де Броза потекли слюнки, но к горлу подкатила тошнота.

— Дай-ка мне свой фонарь! — прорычал он.

Человек выполнил его требование безо всяких пререканий, как будто известные лорды все время посреди ночи что-то у него требуют.

— Куда это те двое отправились? — спросил де Броз.

— В городской бордель, милорд, по крайней мере, так они сказали. Свидание с французской шлюхой.

— Здесь и нормандских полно, не обязательно к французским таскаться.

— Я им сказал, что раньше утра назад не пущу и что они рискуют, потому что уходят в запрещенный час, но такие ничего не слушают. Собственную мать за грош по стенке размажут.

Де Броз хмыкнул и побрел шатающейся походкой через тюремный двор ко входу. Он спускался по лестнице очень осторожно, боясь поскользнуться в своих туфлях с мягкими подошвами и свернуть шею. У него перехватывало дыхание, а волосы на затылке встали дыбом, как у охотничьей собаки, когда она видит дикого вепря.

В самом основании башни размещались камеры. Де Броз бывал здесь бессчетное количество раз, он был свидетелем того, какие методы применяются, чтобы заставить пленников заговорить, некоторые из них и сам применял; знал он и об узком туннеле, и о двери, которая открывала к камерам путь для потока вод Сены; здесь все было предусмотрено для быстрого избавления от любых отходов.

Подойдя к одной из камер недалеко от этой двери, де Броз поставил фонарь в нишу в стене и, помедлив мгновение, поднял тяжелый засов и со скрипом открыл дверь. Ему в нос ударил гнилой запах, смесь вони соломы, фекалий, мочи, плесени, сырости и крови. И, хотя он знал, как пахнет в таких дырах, ему пришлось сдержать рвотный позыв. Он слышал глубокий стон агонизирующего животного и шорох соломы, на которой оно двигалось. Писк и топот крысиных лапок. Де Броз поднял левой рукой фонарь и, держа в правой кинжал, вошел в камеру принца Артура.

Парень лежал, свернувшись калачиком на кучке гнилой соломы, притянув колени к животу. Его панталоны, когда-то имевшие веселенькую, полосатую, красную с синим расцветку, теперь были так грязны, что невозможно было угадать их первоначальный цвет. Он скулил и бормотал что-то, стуча зубами. Андре с приятелем явно развлеклись с ним, перед тем как отправиться в город. Иоанн против этого не возражал, и у де Броза на этот счет не было определенного мнения. Из парня нужно было повыбить гордыню и спесь. В этом ничего плохого не было. Он подошел ближе, поднял фонарь повыше, чтобы оценить, какой принцу нанесен вред, ожидая, что Артур поднимет голову ему навстречу, но этого не случилось. А потом де Броз увидел кровь, паутиной оплетшую руку мальчика и пропитавшую его одежду.