Алый Первоцвет возвращается

Город жужжал, как растревоженный улей. Слабое, нерешительное большинство с ужасом ожидало очередной катастрофы. Всевозможные оппортунисты пока помалкивали, готовые в любой момент присоединиться к той или иной партии. Трусы просто предпочитали скрываться или, если встречались с жандармами Анрио, – кричать: «Да здравствует Робеспьер!», а оказавшись по соседству с Тюильри: «Да здравствует Тальен!»

В Тюильри заседал конвент, Анрио угрожал ему своими пушками. Но члены генеральной ассамблеи, несмотря ни на что, оставались на местах. Председатель собрания приветствовал их краткой речью.

– Граждане депутаты! – начал он. – Пришло время для нас умереть на своем посту!..

И они спокойно сидели, объявив восстание вне закона и ожидая артиллерийской атаки робеспьеровского приверженца. Гражданин Баррас был назначен главнокомандующим муниципальной гвардии и всех прочих сил, оставшихся в распоряжении конвента. Он сразу же приказал собрать все верные войска, способные противостоять жестоким жандармам генерала Анрио, отважившегося на открытый бунт против правительства. Но, тем не менее, бедняга Баррас пока что мог противопоставить ему всего лишь несколько жалких ружей.

В пять часов, когда Анрио стянул последних своих жандармов к Отель-де-Виль, Баррас, в сопровождении двух адъютантов, направился лично комплектовать свое войско. Он намеревался посетить все заставы, дабы иметь представление, на какие части Национальной гвардии пока еще можно положиться.

По дороге, около Сент-Антуанских ворот, новоиспеченный главнокомандующий столкнулся с бывшим послом Шовеленом. Барраса распирало от новостей.

– Почему вы пропустили заседание ассамблеи? – спросил он первым делом у коллеги. – Это был самый величайший из всех моментов, какие я когда-либо видел! Тальен блистал! Робеспьер же был просто гнусен! И если нам наконец удастся раз и навсегда свергнуть этого монстра, то эра свободы и братства – не за горами!

На этом он несколько запнулся и продолжил уже с раздражением:

– Нам необходимы верные солдаты! Любые войска, какие только можно найти! Вся муниципальная жандармерия в распоряжении Анрио – пушки, мушкеты, ружья! И одного слова Робеспьера достаточно, чтобы вся эта сволочь навалилась на нас! Нам просто необходимы люди! Люди! Люди!

Однако Шовелена это мало интересовало. Падет ли Робеспьер, победит ли – теперь ему было совершенно безразлично; когда вот-вот должна завершиться его собственная грандиозная драма отмщения! Что бы там ни происходило, кто бы ни захватил власть, отмщение останется только за Шовеленом, и никто не имеет на него никакого права. И при любом повороте событий английский шпион неизбежно будет сразу же отправлен на гильотину.

Баррас, страстные тирады которого Шовелен слушал с нескрываемым равнодушием, неожиданно изумившись индифферентности своего собеседника, хмуро повторил:

– Мне нужны любые войска, какие только можно найти. У вас всегда есть в распоряжении весьма боеспособные люди, гражданин. Где они?

– Работают, – сухо ответил Шовелен. – Они заняты делом гораздо более важным, чем выяснение отношений между Тальеном и Робеспьером.

– Pardi! – горячо воскликнул Баррас.

Но Шовелен уже перестал обращать на него внимание. На колокольне ближайшей церкви пробило шесть. Еще один час, и его самый главный враг падет!

Бывший дипломат резко повернулся на каблуках и неожиданно натолкнулся на какого-то человека, который сидел, опершись о стену, в сдвинутом на глаза алом колпаке, подтянув к носу колени и жуя соломинку.

Шовелен, нагнувшись пониже, различил на его руке все еще воспаленную букву «М».

– Что вы тут делаете, Рато? – грубо окликнул он.

Рато попытался, хотя и с некоторыми трудностями, но все же подобострастно, встать на ноги.

– Я только что работал у матушки Тео, – заныл он. – Она отпустила меня отдохнуть.

Шовелен злобно пнул беднягу носком сапога.

– Так идите и отдыхайте где-нибудь подальше отсюда. Городские ворота не место для подобного сброда.

Подвергнувшись такому неоправданно жестокому обращению, несчастный поспешил поскорее убраться.

Баррас же, наблюдавший со стороны за этим маленьким происшествием, вдруг проявил некоторую заинтересованность к странному бродяге, и, когда угольщик проходил поблизости, один из его адъютантов иронично заметил:

– Весьма неприятный клиент этот месье Шовелен, не правда ли?

– Правда ваша, – с готовностью подхватил Рато. После чего с тупым упрямством несправедливо обиженного человека сунул под нос гражданину Баррасу – свою изуродованную руку. – Посмотрите, что он сделал со мной!

Баррас нахмурился.

– Вы что, каторжник? Почему тогда на свободе?

– Я невинен. Я совершенно свободный гражданин Республики. Но я оказался у гражданина Шовелена на пути, и вот… у него постоянно все какие-то там планы…

– Да уж, это точно, – усмехнулся новый парижский комендант.

– Если бы вы согласились хотя бы немного послушать меня… Я сказал бы вам кое-что…

– Что?

– Вы спрашивали у гражданина Шовелена, где найти солдат для вашего дела…

– Ну спрашивал.