Алый Пимпернель. Дьявол верхом

— Мне казалось, что с такими родителями, Ну-Ну и вами Урсула могла отказаться выходить за него замуж.

— Вы же знаете его. — Иветт искоса взглянула на меня, и я подумала, не дошли ли до нее определенные слухи обо мне и графе. Очевидно, она что-то слышала, и в этом заключалась причина ее горячности. Иветт предупреждала меня. — В нем есть определенный, чисто дьявольский шарм. Многим женщинам трудно устоять против него. Но связаться с ним — все равно, что шагнуть в зыбучие пески. Они могут выглядеть весьма заманчиво, но стоит вам ступить на них, как вас начинает засасывать, и если у вас не хватит ума и силы быстро вылезти, то вы погибли.

— По-вашему, кто-то может быть таким воплощенным злом?

— По-моему, некоторые люди находят высшее удовлетворение во власти над другими. Для них важны только собственные нужды и желания, которые должны быть выполнены, даже если это принесет страдание многим.

— Но ведь граф позаботился о вас, когда вы уехали, — напомнила я. — Он дал вам дом и средства, чтобы жить в комфорте и иметь служанку.

— Сначала я считала это добрым поступком, но позже начала думать, что у графа были на то свои причины.

— Какие?

— Возможно, он хотел убрать меня с пути.

— Зачем?

— У него могли иметься определенные планы в отношении Урсулы.

— Вы же не думаете, что…

— Дорогая мадемуазель, меня удивляет, что столь здравомыслящая молодая женщина, как вы, может так обманываться. Но это случалось и с другими. Моя бедная Урсула! Я хорошо помню тот вечер, когда за ней послали. Она вошла в приемную и была представлена графу. Брачный контракт уже был приготовлен. О, они казались такой великолепной парой! Семейство Бруссо достаточно древнее, но уже давно утратило значительную часть своего состояния. В лице графа они приобретали зятя, не уступавшего им в знатности и значительно превосходившего в богатстве и положении. Брачный договор с лихвой возмещал им приданое дочери. Этот союз казался выгодным обеим сторонам.

— А Урсула?

— Граф очаровал ее — так же, как и многих других. Потом она пришла ко мне… К Ну-Ну Урсула приходила, как обиженный ребенок, который хочет, чтобы его погладили по головке, а мне она доверяла серьезные проблемы. «Иветт, — сказала она, — я никогда еще не видела никого, похожего на него!» Урсула была так невинна — жизнь являлась для нее романтической мечтой.

— А каким граф показался вам?

— Тогда я еще не знала его и решила, что граф и впрямь обладает тем очарованием, которое так привлекло Урсулу. Но позже я узнала, какую жизнь он вел. А сначала Ну-Ну и я считали, что он почти достоин Урсулы. Но мы быстро в этом разуверились.

— Насколько быстро? — настаивала я.

— Они поехали на медовый месяц в один из его деревенских домов, Вильер-Брабант. Конечно, он был меньше замка, но очень красив, в окружении прекрасной природы — одним словом, идеальное место для медового месяца, разумеется, при наличии идеального мужа, каковым граф отнюдь не являлся.

— Как вы об этом узнали?

— Как только увидели Урсулу. Мы с Ну-Ну отправились в Сильвен, чтобы все приготовить к приезду молодоженов. Ну-Ну впервые рассталась с Урсулой и вела себя, как курица, потерявшая цыпленка, — все время кудахтала, не находя себе места. Она сидела на башне вместе со сторожем, ожидая их возвращения. Затем они приехали, и стоило нам бросить взгляд на лицо Урсулы, как все стало ясно. Она была ошеломлена и напугана. Бедняжка ведь ничего не знала о жизни — особенно с таким мужем. Она боялась графа, боялась всего. За две недели ее нельзя было узнать.

— Граф ведь тоже был молод, — попыталась я подать голос в его защиту.

— Молод по годам, но стар по опыту. Он, должно быть, нашел ее совсем непохожей на тех распутных женщин, с которыми раньше имел дело. Когда они вернулись, я подумала, что, возможно, Урсула уже беременна, и вскоре это подтвердилось. Беременность также явилась для нее тяжким испытанием. Она боялась иметь ребенка. В те дни мы с ней стали ближе, чем когда-либо. «Есть вещи, которые я не могу обсуждать с Ну-Ну», — говорила мне Урсула, рассказывая, как не похож оказался брак на то, о чем она мечтала, как она разочаровала мужа, и как ей хотелось быть одной. «Хоть бы у меня родился сын, Иветт, — говорила она. — Тогда мне больше не придется рожать снова. Но если будет девочка…» Урсула вздрогнула и прижалась ко мне. Тогда я начала ненавидеть его.

— В конце концов, — заметила я, — каждый мужчина, вступив в брак, хочет иметь детей. Быть может, вся беда а том, что Урсула не была к этому готова.

— Вы просто ищете для него оправдания. Бедная Урсула! Как она болела перед рождением Маргерит! Ну-Ну боялась, что ей никогда не выздороветь. Но у нас были лучшие доктора, лучшая акушерка, и наконец ребенок появился на свет. Никогда не забуду лица Урсулы, когда ей сказали, что это девочка. Она так болела, что врачи предупредили: следующая беременность может стоить ей жизни. Она не должна больше пытаться иметь детей. Урсула при этом известии выглядела, словно королева на коронации, а мы с Ну-Ну плакали от облегчения, будто нашу малышку вернули нам.