Алый шторм

Сияющая Мила принесла из кухни большую кастрюлю отварной картошки, чуть не опрокинув её по дороге, и мы накинулись на еду, словно нас не кормили неделю. Девчушка явно принимала активное участие в приготовлении ужина и гордилась, что выполнила задание. Картошка была своя, родители каждый год собирали весьма богатый урожай, хотя площадь нашего участка и невелика. Сдобренная изрядной порцией тушенки и сливочного масла, она буквально таяла во рту, а домашние соления, которые улетучивались со стола с огромной скоростью, прекрасно дополнили незамысловатый, но такой вкусный ужин.

— У вас пока нет нейроинтерфейса, поэтому вы не видите количества нейритов, которые содержатся в телах заражённых, — начал говорить я, когда все отложили в сторону вилки и сыто откинулись на спинки стульев. До окончания синтеза есть ещё минут двадцать, так что время на разговор есть. — Сегодня я заметил, что это количество у нулёвок неодинаково, что навело меня на определённые мысли. Генерировать нейриты может только симбионт. Чем выше его уровень, тем больше ежечасовая прибавка, а это значит, что далеко не все заражённые обладают этим устройством. Симбионт прижился только у тех, кто непосредственно попал под красный дождь.

— То есть специализированных мутантов будет не так уж и много? — тут же уловила мою мысль сестра.

— И да и нет, — неоднозначно ответил я. — Вас не удивляло, что осталось слишком мало нормальных людей? Ведь большинство стремится спрятаться от дождя. Нейросы хорошо подготовились к вторжению, им не нужна большая толпа озлобленных людей, которая будет сопротивляться новым хозяевам планеты.

— Иммунные, — прошептала сестра. — Ты говорил, что интерфейс идентифицирует людей как иммунных. Вирус — это часть плана Нейросов!

Юлька никогда не была глупой, на медицинском такие отсеиваются после первого же семестра.

— Я пришёл к таким же выводам. Тебе, конечно, виднее, ведь ты училась на врача, но я пришёл к выводу, что всё это время вирус продолжал жить в клетках людей, как это говорится в медицинской среде, бессимптомно. А мутаген, содержащийся в воде, его активировал и превратил всех заражённых в кровожадных мутантов.

— И поэтому система маркирует их как заражённых, — подытожила сестра. — Но постой, Игорь, не сходится. Если мутаген-активатор распространяется через воду, то всё равно должно остаться много выживших. Да у нас половина города пьёт бутилированную воду!

— Я тоже пришёл к таким выводам, но потом увидел вот это, — и достал из кармана берёзовый листок, который сорвал на обратном пути. Он практически полностью стал красным.

— На свету зелёные листья поглощают из воздуха углекислый газ. Под действием солнечного света из углекислого газа и воды в листьях образуются органические вещества — сахар и крахмал, которые являются основой пищи растений. Вместе с питательными веществами образуется и кислород, который растения выделяют в воздух, — отчеканила Юля, словно читала выдержку из энциклопедии. — Игорь, изменённая природа теперь вместе с кислородом выделяет и активатор?

— Очень похоже на то, сестрёнка, — грустно ответил я. — Поэтому люди изменились не сразу. Процесс явно не быстрый, и в больших городах, в которых не так много растительности, мог бы растянуться на несколько дней или даже недель, если бы не одно но.

— Большая плотность населения, — упавшим голосом произнесла Вика. — Толпы заражённых попросту сожрут всех, кто не успел мутировать.

Видимо, девушка осознала, что её ждало в Москве, случись вторжение несколькими месяцами позже.

— И сколько могло остаться иммунных? — ни к кому конкретно не обращаясь спросил Дэн.

— Точную статистику не помню, но я читала статью одного зарубежного института, в которой говорилось, что где-то 15 % людей вообще невосприимчивы к вирусу, — ответила Юля.

— Ну, тогда всё не настолько страшно, — осторожно заметил Дэн.

— Ты что, не понимаешь? — накинулась на парня Вика. — Кто из этих 15 % знал о своём иммунитете? Вот ты знал? Нет? И я не знала, если бы не медотвод, то укололи бы нас, и никакой иммунитет бы не спас. Хорошо если таких людей, как мы, наберётся 1 % от населения планеты, да и то, скорее всего, большинство из них проживает в далеко не самых богатых странах.

Повисло тягостное молчание, которое не решилась нарушить даже Мила, которая всё это время провела на коленках у Юли и вряд ли поняла, о чём говорят взрослые.

— Так что же нам делать? — спросил Андрей и с надеждой посмотрел мне в глаза.

— Мы будем использовать технологии Нейросов против них. Будем последовательно и вдумчиво развивать выбранные специализации своих симбионтов и с каждым днём становиться всё сильнее. Будем искать других иммунных и помогать им, будем убивать отморозков, которые наверняка выжили и в апокалипсическом хаосе наверняка попытаются организовать банды. А когда посчитаем, что готовы, отправимся в Москву, чтобы взыскать кровный долг с Нейросов.

— Мне такой план по душе, — тут же высказалась Вика, глаза которой пылали после моей эмоциональной накачки, но я перевёл взгляд на Андрея, и тот коротко кивнул.