Алый снег охотника Лю

Первым пришел в себя, что удивительно, Шунь Фэнь. С другой стороны, чиновник второго ранга – это вам не хухры-мухры. Он помотал головой, изящно поклонился и веско припечатал:

– Я распоряжусь! Высокие господа! Этот чиновник вынужден оставить вас, дабы выполнить свои обязанности, не требующие отлагательств! Высокий драконоподобный принц не будет знать нужды ни в чем, покуда находится в пределах, отданных на попечение этого жалкого чиновника второго ранга Ви Шунь Фэня!

Развернулся и покинул нас, умудрившись одним взглядом одарить благодарно-приязненно меня и осуждающе-неприязненно Лизу Бейфанг. Профи, чего уж…

– Уважаемая госпожа Бейфанг… – Обратился я к лисице.

Черные искры повисли в воздухе гостиной. У меня двадцать пять секунд.

Бейфанг прищурилась, мелькнули прижатые к голове лисьи уши и нервно бьющий по бедрам пушистый хвост:

– Ваше высочество! Родители отправили меня забрать свое чадо! Боюсь, что эта невольница Бейфанг вынуждена…

– Нет. Дорогой кузен Лонг Вейж – мой гость! Я дал ему защиту.

Пятнадцать секунд.

– Вот как… – Бейфанг скользнула было ко мне, но напоролась взглядом на что-то за моей спиной и застыла… А что там? А, точно. Там Хана. И вставшая по другую сторону Ма У.

Пять секунд.

В носу вдруг защипало, будто перед тем, как хочется чихнуть. В голове – образовался колокол и, разумеется, его язык с размаху влепился в стенки черепа. Изнутри. В затылок. Больно, ля!

Ноль. Всё! Баста! Пока-пока, ребята…

Ну, дальше понятно. В глазах потемнело, из тела выдернули все ниточки, которые худо-бедно держали бедного Лю Фана в вертикальном положении. И последнее, что я увидел – откровенно испуганное лицо Лиз Бейфанг. А последнее, что почувствовал – чьи-то сильные руки, не давшие долететь носом до пола.

Глава 11

Щебет птичек, ласковый ветерок, мягкая прохладная ладошка, гладящая лоб. Хорошо-о-о! Таким бы быть каждому утру – и вот, кажется, что от жизни уже ничего более и не требуется. Но потом ты просыпаешься окончательно, кое-как продираешь будто песком забитые глаза, осознаешь окружающее настоящее, переживаешь прошедшее, робко заглядываешь в будущее… и с легкой грустью и щемящей тоской понимаешь, что одного лишь приятного пробуждения явно недостаточно, чтобы считать жизнь удавшейся.

– Сколько я провалялся? – Прокашлявшись спросил я у Ханы.

Это ее ладошка лежала на моем лбу. Подозреваю, что трогательной заботы там было чуть. И было это вовсе не проявлением нежности со стороны циничной юной медведицы, а использованием каких-то диагностических или лечебных техник – отсюда и характерное движение воздуха, принятое мною спросонья за «ласковый ветерок» (зимой, ага… в помещении с закрытыми окнами). Справедливости ради, использование лечебных техник куда полезнее бессмысленного поглаживания головы и каких-нибудь тупых вопросов типа «Ты в порядке?» или «Хау а ю?» И тут нам не стоит придираться. Потому что пользы несоизмеримо больше!

– Потом! – Отмахнулась Хана, забирая у меня слишком быстро опустевший стакан.

– Чего это «потом»? – Слабо возмутился я.

– Того. Сейчас зафиксируй свое состояние. Обрати внимание – ментального щита у тебя сейчас нет. Куда?! Снимай обратно! Снимай, кому сказала! Вот так… А теперь ставь первый слой, как я тебя учила, когда ты только это осваивал… Во-о-от. Неплохо, кстати – вполне качественно и почти незаметно, если не знаешь, куда смотреть. И запомни это состояние накрепко. Это – эталон! Этот слой еще называется «сигнальным». Надо объяснять, почему?

– Нет.

– Молодец! Все правильно – остальные слои активируешь только в случае обнаружения вторжения на сигнальном. И тут уж все зависит от чувствительности твоего сигнального слоя, способа вторжения, обстоятельств и всего прочего. Вот ЭТО ты и должен сейчас развивать в первую очередь – чувствительность «сигналки». А не качать основные слои, постоянно ходя с активированной полной защитой. Понял?

Я хмуро смерил взглядом веселую медведицу:

– А раньше сказать – никак?

– А ты бы послушал? – Парировала та. – Это ж так клёво – ходить в полном подобии «Алмазного доспеха» на мозгах! Вот таких умников, как ты, и следует один раз довести до хорошенького ментального истощения. А то думают, раз контроль позволяет им ставить непрошибаемую защиту, то весь мир у них в кармане! А вот фигушки!

– Я уже говорил тебе и… тете Зане – вы недооцениваете людское благоразумие.

Хана округлила глаза:

– Прости, я плохо расслышала. Людское… что?

– Ну, ладно-ладно… – Я поморщился. – Мое. Мое благоразумие.

– А-а-а… – Протянула та. – Твоё-ё-ё… Это то самое, при котором мы все хором тебе талдычили: «Лю Фан, сними щиты», «Лю Фан, не усердствуй с ментальными техниками», «Лю Фан, отдохни», а ты продолжал держать технику, будто тебя атакует «звезда» боевых касаток-менталистов. И ладно бы дилетанты какие-нибудь все это твердили тебе! Так ведь не-е-ет! Доки и профи в этом деле! Ма У, Лиз Бейфанг, твоя матушка, я, Майка, Хенг…

– Хенг такого не говорил. – Быстро возразил я.

За что тут же получил щелбан в лоб.

– Эй! – возмутился я. – Без семейного насилия, пожалуйста!