Алый знак воина. Орел Девятого легиона

— А зачем тебе вообще понадобилось покидать ее? Долгий путь для тебя, вероятно, был очень тяжел?

В словах его не было ничего особенного, но тон заставил Марка, который и так нервничал из–за Волчка, выставить иголки.

— Я покинул Рим, чтобы присоединиться к моему легиону, — холодно ответил он.

— Вот как! — Плацид был слегка обескуражен. — Значит, это ранение?

— Да.

— Я не уверен, что встречал тебя в нашем клубе трибунов на родине.

— Неудивительно. Я был всего лишь центурионом когорты. — Марк улыбнулся, но за его вежливым тоном проглядывало все презрение профессионального военного к аристократу, который в течение года играет роль военного.

Плацид немного покраснел.

— Право? Никогда бы сам не догадался. — Он не остался в долгу, колкость заключалась во вкрадчивом намеке на то, что Марк выглядел почти цивильным. — Вижу ли я перед собой собрата — члена Победоносного? Или твой знак Козерог или атакующий Вепрь?

Прежде чем Марк успел ответить, послышался тихий смешок легата, стоявшего к ним спиной.

— Для того, кто считает себя — и не без оснований — опытным охотником, ты удивительно ненаблюдателен, мой милый Плацид. — Легат повернулся к ним лицом. — Ведь я уже говорил тебе, кто он такой. Ты найдешь значок легиона на его левом запястье, — и он вернулся к разговору с дядей Аквилой.

При этих словах в голове у Марка все разом встало на свои места, и в ту минуту, когда взгляд трибуна обратился на его тяжелый золотой браслет, он вспомнил: «Гладкий, как девушка, но охотник умелый», — сказал Эска. И звали его Плацид. Во рту у Марка пересохло от острой неприязни. Замешательство, мелькнувшее на лице трибуна, — и да, нечто вроде зависти! — доставило Марку мимолетное удовлетворение скорее из–за Эски, чем из–за самого себя.

Впрочем, Плацид тут же оправился от смущения и принял обычный, слегка высокомерный вид.

— Что значит служить под началом легата, который умеет ценить своих младших командиров, — процедил он. — Мой дорогой Марк, я поздравляю тебя… — Неожиданно глаза его расширились, и вкрадчивый ленивый тон сменился живой интонацией: — Roma Dea! Волк!

Марк молниеносно обернулся: в дверях, ведущих с галереи, стоял пятнистый зверь, большая косматая голова была настороженно поднята, глаза с недоверием обращены на незнакомцев, чей чужой запах остановил его на пороге.

— Волчок! — позвал Марк. — Волчок!

И пятнистый зверь прыжком кинулся ему на грудь. Он ласкался, в груди у него что–то клокотало, как в горшке на огне. Бока у него ходили ходуном, он совсем забегался, разыскивая хозяина, и сейчас неистово просил прощения за то, что потерял его. Марк обхватил ладонями громадную голову и потер большими пальцами впадины за ушами.

— Все–таки вернулся, братец, вернулся!

— Волк, самый настоящий, а ведет себя, точно щенок! — недоверчиво и с некоторой брезгливостью произнес Плацид.

— Кажется, мы оказались свидетелями воссоединения. Мы определенно попали сюда в добрый час, — заметил легат.

Марк высвободился из объятий Волчка.

— Воссоединение… да, пожалуй, это именно то слово, — сказал он.

И тут Волчок сделал то, чего никогда еще не делал. Он уткнулся опущенной головой в колени Марка и застыл. Так стоит иногда собака, когда она кому–то всецело доверяет. Волк стоял с довольным видом в той единственной позе, в которой он был абсолютно беспомощен, полностью во власти хозяина.

И пока он стоял, медленно виляя хвостом, Марк достал из–за пазухи ошейник с бронзовыми бляхами и, наклонившись, застегнул его на шее волка.

— И давно он у тебя? — Плацид с пробудившимся интересом наблюдал, как молодой волк с силой встряхнулся и, высунув язык и полузакрыв глаза, сел и привалился к ноге хозяина.

— Я получил его больше года назад, совсем маленьким. — Марк погладил подергивающееся ухо Волчка.

— В таком случае, если не ошибаюсь, я видел, как его забрали из логова после того, как убили волчицу. Его взял татуированный варвар, он хвалился тем, что он — личный раб Марка Аквилы. Теперь вспоминаю.

— Ты не ошибаешься, — спокойно проговорил Марк. — Татуированный варвар рассказал мне про это.

К счастью, в дверях показался Стефанос, и дядя Аквила забрал у легата его пустой кубок.

— Вам, наверное, хочется смыть дорожную пыль, — сказал он. — Хотя мы и живем на краю света, но вода в ванне у нас такая же горячая, как в Риме. Рабы будут ждать в ваших покоях, так ведь, Стефанос? Ну, вот. Встретимся за обедом.

ГЛАВА 10 ПРИКАЗ К ВЫСТУПЛЕНИЮ.

Гости помылись и переоделись, и все четверо снова сошлись вместе в столовой — небольшом, типа ниши, помещении, примыкавшем к атрию. Столовая отличалась такой же аскетичностью, что и остальные комнаты в доме. На беленых стенах никаких украшений, кроме бронзового кавалерийского щита на перекрещенных копьях; четыре ложа вокруг стола покрыты превосходно выделанными оленьими шкурами вместо обычных вышитых и стеганых накидок. Блюда, которые в обычные дни подавали Марку с дядей, в простоте не уступали обстановке. Но сегодня, ради праздника, Сасстикка постаралась угостить собравшихся достойным случая обедом.