Читаем Алжир у трёх дорог полностью

Собственно, захватил-то первым город-государство Алжир старший брат будущего адмирала Арудж Барбаросса, которого призвал на помощь городской совет Алжира, страдавшего от того, что испанский флот блокировал его гавань и мешал торговле шерстью, которая составляла здесь главную статью экспорта. Выполнив просьбу, Арудж немедленно устранил главу городского совета, задушив его в бане, и провозгласил себя местным султаном (1516 г.). Пользуясь тем, что едва возложивший на себя корону Карл V был отвлечен бюргерскими восстаниями в Испании, самозваный султан захватывал в Алжире город за городом, однако встретился с сопротивлением испанского пресидио[26], г. Оран, находившегося под управлением губернатора маркиза де Комари.

После гибели старшего брата Хайраддин Барбаросса проделал его путь и воцарился в городе Алжир, передавая затем бразды правления своим наместникам или полноправным преемникам. Таковым был итальянский ренегат Ульдж Али (1508–1587), возглавлявший, как и его предшественник, весь османский флот[27].

До 1587 г. Алжир имел статус санджака, затем, после административной реформы, проведенной в Османской империи, получил статус пашалыка. Из Стамбула сюда направлялся паша, которому и доверялась власть в провинции. Такая должность была в Алжире упразднена в 1671 г., ибо власть захватил янычарский оджак[28] в альянсе с таифой раисов[29]. С этого момента стабилизировалась власть в форме выборной монархии: янычары избирали пожизненного правителя – «дея», который являлся главой государственного совета (дивана). Некоторые историки ставили на одну доску алжирскую выборную монархию и польскую. Но это в корне неверно. Ведь в Польше короля избирала шляхта, представленная в сейме (парламенте). Янычары же, как правило, изначально были людьми безродными, набирались из стамбульской черни[30]; по мере ухода из жизни первого поколения алжирских янычар, присланных Портой, оджак пополнялся разными людьми, часто – итальянскими ренегатами. При этом редкий дей умирал естественной смертью, так как всегда находился соперник, желавший его убить, чтобы занять первое место в диване. За период с 1671 г. по 1830 г. сменилось 28 деев, 14 из которых пришли к власти путем дворцовых переворотов.

Имя стамбульского владыки упоминалось в пятничных молитвах, деи называли себя в официальных посланиях «рабами и слугами» османского султана-падишаха. Османская империя оказывала Алжиру военную помощь: присылала оружие, порох, корабельную оснастку, а иногда и готовые суда. В свою очередь алжирский флот принимал участие в османских морских походах и сражениях.

В руках историков есть уникальный документ – перепись алжирских янычар, составленная в 1829 г., которая показывает, что их было немного, 3661 человек. Они получали казенное жалованье и размещались мелкими гарнизонами (нуба) в населенных пунктах, где выполняли полицейские функции. На гарнизонную службу попадали также их сыновья от браков с местными женщинами – кулугли. Они составляли особую касту: селились в отдельных кварталах, говорили по-турецки и посещали другие мечети, нежели основная масса алжирцев[31]. Те придерживались маликитского мазхаба (направления в исламе), турки же – ханифитского.

Пятьсот кулугли жили в поселке, обнесенном высокими стенами, под Тлемсеном, откуда они в 1847 г. перебрались в Оран. Каждый из кулугли мечтал пробиться «наверх», но такие случаи были единичными (это удалось последнему бею Константины). В мирное время они занимались ремеслами, садоводством и огородничеством, подрабатывали цирюльниками или подавальщиками в кофейнях. Восставшие в XVII веке кулугли вообще превратились в селян: их разместили неподалеку от столицы в долине Митиджа, на берегу небольшой реки, где они выращивали оливковые деревья и образовали со своими потомками племя (!) аль-шашена, были освобождены от налогов и могли, получив жалованье, выставить три тысячи воинов. Существовали и другие «искусственные племена»: например племя змул, размещенное на стратегической дороге между городами Оран и Алжир[32]. Оно входило в категорию служилых, «государственных» племен (кабаиль махзен), хотя жалованье такие племена получали нерегулярно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1000 лет одиночества. Особый путь России
1000 лет одиночества. Особый путь России

Авторы этой книги – всемирно известные ученые. Ричард Пайпс – американский историк и философ; Арнольд Тойнби – английский историк, культуролог и социолог; Фрэнсис Фукуяма – американский политолог, философ и историк.Все они в своих произведениях неоднократно обращались к истории России, оценивали ее настоящее, делали прогнозы на будущее. По их мнению, особый русский путь развития привел к тому, что Россия с самых первых веков своего существования оказалась изолированной от западного мира и была обречена на одиночество. Подтверждением этого служат многие примеры из ее прошлого, а также современные политические события, в том числе происходящие в начале XXI века (о них более подробно пишет Р. Пайпс).

Арнольд Джозеф Тойнби , Ричард Пайпс , Ричард Эдгар Пайпс , Фрэнсис Фукуяма

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3

Эта книга — взгляд на Россию сквозь призму того, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся в России и в мире за последние десятилетия. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Тем более, что исторический пример такого очищающего урагана у нас уже есть: работа выходит в год столетия Великой Октябрьской социалистической революции, которая изменила мир начала XX века до неузнаваемости и разделила его на два лагеря, вступивших в непримиримую борьбу. Гражданская война и интервенция западных стран, непрерывные конфликты по границам, нападение гитлеровской Германии, Холодная война сопровождали всю историю СССР…После контрреволюции 1991–1993 гг. Россия, казалось бы, «вернулась в число цивилизованных стран». Но впечатление это было обманчиво: стоило нам заявить о своем суверенитете, как Запад обратился к привычным методам давления на Русский мир, которые уже опробовал в XX веке: экономическая блокада, политическая изоляция, шельмование в СМИ, конфликты по границам нашей страны. Мир вновь оказался на грани большой войны.Сталину перед Второй мировой войной удалось переиграть западных «партнеров», пробить международную изоляцию, в которую нас активно загоняли англосаксы в 1938–1939 гг. Удастся ли это нам? Сможем ли мы найти выход из нашего кризиса в «прекрасный новый мир»? Этот мир явно не будет похож ни на мир, изображенный И.А. Ефремовым в «Туманности Андромеды», ни на мир «Полдня XXII века» ранних Стругацких. Кроме того, за него придется побороться, воспитывая в себе вкус борьбы и оседлав холодный восточный ветер.

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Первая Пуническая война
Первая Пуническая война

Первой Пунической войне суждено было навсегда остаться в тени второй войны Рима с Карфагеном. Морские битвы при Милах и Экноме, грандиозные сражения на суше при Панорме и Баграде оказались забыты на фоне блестящих побед Ганнибала при Треббии, Тразименском озере и Каннах. Несмотря на это, Первая Пуническая была одним из самых масштабных военных противостояний Древнего мира, которое продолжалось двадцать три года. Недаром древнегреческий историк II века до н. э. Полибий говорит ясно и недвусмысленно: именно Первая Пуническая является наиболее показательной войной между двумя сверхдержавами Античности.Боевые действия этой войны развернулись в Сицилии и Африке. На полях сражений бились многотысячные армии, а огромные флоты погибали в морских сражениях и от буйства стихий. Чаша весов постоянно колебалась то в одну, то в другую сторону, и никто не мог предсказать, на чьей стороне будет победа.

Михаил Борисович Елисеев

История / Учебная и научная литература / Образование и наука