Амальгама #2: Хозяйка перекрестков

Препятствий оказалось куда больше, чем я думал — просто большая их часть была припорошена снегом и потому незаметна издалека. Несколько раз меня потряхивало от скользящих ударов по щиту снизу — когда чиркал по верхушкам каких-то коряг и камней, выглядывающим из-под снега. Впрочем, они показались мне гораздо слабее, чем можно было ожидать. Ах, да, щит же поглощает часть кинетической энергии. За счёт этого, видно, и сами удары смягчает…

Скорость всё нарастала, и в той смеси страха, азарта и эйфории, что охватила меня, пропорции всё больше смещались в сторону первого. Я всё меньше контролировал ситуацию, превратившись просто в живой снаряд, выпущенный из пращи.

Разогнался я, по ощущениям, уже километров до шестидесяти в час, а то и больше. По идее, можно было бы немного затормозить за счет выпрямления корпуса — так сопротивление воздуха больше. Но холодный ветер и так, казалось, уже мясо с костей обдирает, так что я инстинктивно съеживался, почти прижимаясь грудью к щиту, и не мог заставить себя разогнуться. Подумалось, что лучше было бы усаживаться на щит ногами вперед, но теперь уже менять позу было поздно.

Въехав на скорости на верхушку покатого валуна, я подпрыгнул на нем, как на трамплине, и сердце едва не остановилось от ощущения полёта.

Прыжок, учитывая, что летел я под уклон, получился таким длиннющим, что я успел прочувствовать все его прелести, с ужасом ожидая приземления. К счастью, успел нормально сгруппироваться и встретить поверхность щитом. Тот за счёт своей особенности смягчил удар, так что прошло всё, как по маслу. Не удержавшись, я даже разразился каким-то нечленораздельным восторженным воплем. Впрочем, коротким, потому что тут же захлебнулся встречным ветром.

Скорость, кажется, достигла максимума, так что всё, что мне оставалось — это просто удерживаться на склоне. И, наверное, молиться, будь я верующим. Потому что, чем ближе к подножью, тем острее вопрос — как я тормозить-то буду.

Да и удары по днищу моих импровизированных саней меня тоже беспокоили. Если я правильно понял описание Щита вепря, он не просто поглощает их, а накапливает энергию, которую потом выпускает волной. И сделает это сам, когда ёмкость его переполнится. По сути, подо мной сейчас тикает бомба, которая рано или поздно рванет, подбросив меня кверху. Только этого и не хватало!

Хуже всего было то, что на такой скорости и в такую пургу было почти невозможно разглядеть что-то впереди дальше нескольких метров. На то, чтобы отреагировать, оставались и вовсе доли секунды. Я всё же пытался тормозить, понемногу развернувшись правым боком по направлению движения и заваливаясь влево — так задний край щита плотнее прижимался к земле. Но существенно сбросить скорость не получалось — я вылетел на такой крутой участок, что уже не скользил, а просто летел вниз почти вертикально, едва касаясь склона.

К счастью, это пике продлилось недолго, и я ухнул на более пологую поверхность. Правда, приземлился не очень удачно — меня завертело вокруг оси, и дальше я окончательно потерял ориентир. Перед глазами все стремительно мельтешило, ветер шумел в ушах. Я едва успел заметить впереди что-то темное и высокое, промелькнувшее мимо на расстоянии вытянутой руки. Судя по больно хлестнувшему меня по спине удару — дерево. Разлапистая ель, наполовину заметенная снегом. Я промчался в метре от неё, только краешком нижних ветвей зацепило.

Снова долгое ощущение полёта… Удар!

Щит звякнул обо что-то твердое, и дальше заскользил со свистом и шипением. Я кое-как выровнял движение, продрал глаза и понял, что меня вынесло на замерзшую поверхность озера, раскинувшегося у подножия горы. Лед был лишь слегка припорошен снегом, и я скользил по нему, будто на коньках. Вокруг то там, то сям торчали какие-то тёмные силуэты — похоже, тоже скалы, так что надо было тормозить. Рулить уже с трудом удавалось, так что я просто начал заваливаться чуть назад, скребя краем щита по льду и высекая из него целые фонтанчики мелких осколков.

Двигался я уже по горизонтали, и можно было бы попробовать всё же завалиться на спину, чтобы затормозить быстрее. Если бы я был в более плотной одежде — то, пожалуй, так и сделал бы. Но в рубахе и жилете я об этот лёд ободрался бы не хуже, чем об асфальт. Амальгама, конечно, хорошо залечивает раны, но чего уж судьбу-то испытывать.

Впереди вынырнул огромный темный камень, похожий на верхушку торчащего из-под воды толстого столба. Я отчаянно рванул лямки щита на себя, разворачивая его так, чтобы он ударился в преграду плашмя.

Получилось!

Удар вроде бы вышел не очень жёстким, но потом, похоже, сработала способность щита. Меня отшвырнуло в обратную сторону, будто взрывной волной, и я покатился по льду кубарем, стараясь сгруппироваться так, чтобы поменьше биться локтями, головой и коленями. Но, кажется, всё же здорово приложился затылком, потому что на какое-то время вырубился.