Амальгама #2: Хозяйка перекрестков

Похоже, демона, как и нас троих, Марбери уже списал со счетов. Впрочем, он был не так уж и не прав. Эсдину точно конец. Тайлин ещё жив, но, как и я, валяется в луже собственной крови. Толку от нас сейчас всё равно никакого. Я, конечно, сдаваться не собирался, но нужно дать амальгаме время, чтобы раны хоть немного затянулись.

— Триединый даст мне сил победить тебя! — дрожащим от напряжения голосом проговорил отец Калиман. Лицо его было мокрым от пота, глаза лихорадочно блестели и, кажется, даже чуть светились изнутри.

— Триединый? — расхохотался его противник. — Ты ведь помнишь наши изыскания. Мы изучали природу наших святых, целителей, животворящих икон и крестов…

— Это было ошибкой. Нужно было остановить тебя ещё тогда!

— О, нет, это было прорывом! Тебе ведь и самому хотелось узнать, что же даёт им силу? Ну же, признайся!

— Вера! — процедил Калиман, двигаясь в сторону епископа и по-прежнему держа посох так, будто заслонялся от него крестом.

— Да, — неожиданно согласился епископ. — Вера тысяч послушников, истово молящихся Триединому, творит чудеса. Благодаря ей и возникают все эти святыни и намоленные места.

— Значит, ты и сам не отрицаешь этого? Но всё же готов разрушить всё, во что верил? Ради чего, Марбери?!

Последний вопрос Калиман выкрикнул с отчаянием, и снова впустил из креста волну света. Кажется, это отнимало у него силы, потому что сразу же после этого он пошатнулся, падая на одно колено. Но поднялся и снова зашагал вперед, уже с заметным трудом поднимая посох.

— А вот и последний самоцвет, — злорадно ухмыльнулся Марбери и, наконец, ударил в ответ.

Из его руки вырвалось длинное призрачное щупальце, разделившееся на несколько рукавов и опутавшее Калимана за плечи. Тот попытался бороться с ним, с трудом удерживая в руках посох и пытаясь снова направить его на противника.

Получалось не очень.

— Знания для меня всегда были превыше веры, мой друг, — страшно оскалился епископ, но в этой его усмешке, кажется, была изрядная доля грусти. — И я понял, что если именно вера даёт силу, то дело не в Триедином. А в тех, кто верит.

Он зашагал вперёд, не опуская ладони. Она была пересечена глубоким шрамом, и призрачное щупальце, раздвигая его, рвалось изнутри. Может, не такое уж и призрачное.

Заклинание и ему самому давалось с трудом, отнимая силы и причиняя нешуточную боль. Но он, кажется, даже наслаждался этой болью.

Вот ведь больной ублюдок!

Калиман явно не справится в одиночку, так что отлеживаться дальше не получится. Я кое-как поднялся. Левый бок онемел, да и вообще всё тело плохо слушалось. Я упирался ладонями в пол и не чувствовал прикосновения каменных плит, будто был в толстых перчатках. Видимо, борясь с болью, амальгаме пришлось вырубить большую часть нервных окончаний.

— Понимаешь, Калиман? Всё дело в нас самих! И уж если вера смертных обладает такой силой… То я решил, что можно найти и другой источник. Например, боль.

— Так вот почему ты устроил всё это?! Ты упиваешься страданиями?

— Я лишь направляю эту энергию в нужное русло. Боль, как и вера, может стать источником невероятной силы, — воодушевленно проговорил епископ, подходя всё ближе к противнику и всё сильнее опутывая его заклинанием. — И куда более надёжным. Заставить людей страдать куда проще, чем верить.

Калиман боролся, но видно было, что он выбивается из сил. Осталось ему явно недолго — черные плети не просто опутали его, но и давили, прижимая руки к туловищу. Рухнув на колени, он с трудом опёрся на посох, будто пытаясь заслониться им от противника. Но Марбери неуловимо давил. Свободную руку он отвел в сторону и чуть назад, черпая энергию из кошмарного нечто посреди зала, хотя оно и было уже почти дохлым после атак Калимана.

Нужно было помочь, но я сам едва держался на ногах. Меч забрать я не мог — демон всё ещё бился в агонии. Пытаясь вытащить оружие, можно было запросто попасть под шальной удар когтями. Да и времени на это попросту не было. Даже на то, чтобы просто добежать до дерущихся.

Я стащил щит с левой руки, перехватил его на манер фрисби. Капитан Америка из меня сейчас так себе, но тут и бросать-то недалеко, от силы метров пять. И Марбери ко мне спиной, так что не должен успеть среагировать.

В момент броска я не удержался от вскрика, и епископ невольно дернулся, оборачиваясь. Но это было даже к лучшему — край щита угодил ему прямо в скулу. Хотя, думаю, и по затылку было бы неплохо.

Удар получился неожиданным и крепким, так что Марбери, всплеснув руками, повалился на пол, утеряв контроль над своим заклинанием. Калиман сбросил призрачные путы и вскочил. Похоже, зарядов в его посохе и правда не осталось — на месте самоцветов зияли пустые выемки. Но он завершил схватку без всякой магии, попросту саданув противника по голове тяжелым окованным концом посоха, как булавой. Тут же замахнулся снова.