Амальгама #2: Хозяйка перекрестков

Серебряный крест Триединого. Артефакт Лабиринта. При использовании испускает волну священного света, отпугивающего нечисть любых видов и наносящего ей урон. Особенно эффективен против бестелесных сущностей. Имеет шесть зарядов, медленно восполняющихся со временем. Перезарядку можно ускорить при посещении святых мест. При каждом использовании креста вероятно повреждение самоцвета. Треснувшие самоцветы медленнее восстанавливают заряд, при сильном повреждении — полностью утрачивают силу.

Оружие отца Калимана! При этом в гораздо более удобном и компактном виде, чему у самого священника. Посох было бы таскать не очень удобно. А крест легко поместился в Суме фокусника, и выхватить его — секундное дело. Знать бы ещё, как он активируется. Но, думаю, как и большинство артефактов Лабиринта — простой мысленной командой.

Из следующего камня Добычи выпал еще один довольно увесистый предмет. Поначалу даже не очень понятно было, что это — выглядело как ком каких-то металлических звеньев. Но стоило взять его в руки, как по ладоням растеклась приятной прохладной тяжестью плотная кольчуга из серебристого металла.

Она оказалась довольно короткой — не доходила даже до середины бедра, и рукава были как у футболки. Но при этом весила, пожалуй, килограмм десять.

Кольчуга Инквизитора из освященного серебра. Артефакт Лабиринта. Защищает как от обычных атак, так и от нечисти.

Я тут же попробовал примерить её прямо поверх своей одежды. Кожаный жилет был достаточно плотный, чтобы образовывать жесткую подкладку. Но на будущее нужно обзавестись более подходящим поддоспешником. Да и поверх кольчуги надо что-то надевать — она даже в свете факелов сияет, как начищенное столовое серебро. Эффектно, но не очень-то практично, особенно если понадобится прокрасться куда-нибудь.

Будто по заказу, следующим моим трофеем оказалось плотное тёмное одеяние, которое я поначалу принял за монашескую рясу. Но это оказался дорожный плащ с капюшоном.

Плащ пилигрима. Артефакт Лабиринта. Обладает свойством «Отвод глаз», действующим на людей, животных и некоторые виды нечисти.

Очень лаконичное описание, конечно. Но основная суть понятна. Какая-то разновидность маскировочного эффекта. Не мантия-невидимка, конечно, но тоже неплохо. К тому же и сам по себе плащ удобный — теплый, прочный. Будь он у меня на Ветреном пике — я б, глядишь, и не замёрз бы до полусмерти.

Ну вот, мало-помалу, я уже и экипировался. Оружие есть, защита какая-никакая есть, плюс спецсредства против нечисти. Разве что из всяких мелочей для удобства в путешествии — только обновляемая фляга с водой. Ну, ничего, дело наживное.

Кристалл благословения я оставил напоследок. Внимательно осмотрел его, дожидаясь появления подсказки. Она оказалась короткой.

Щит Триединого.

После активации кристалла никаких подробностей не добавилось. Мне лишь показалось, что меня окутало облаком золотистого света, но и он довольно быстро померк, будто впитавшись в меня.

— И это всё? — спросил я у Эреш. — Как понять, как действует на меня благословение? И действует ли вообще?

— Щит Триединого даёт тебе некоторую защиту от исчадий тьмы.

— Некоторую? — скептично отозвался я.

Она усмехнулась.

— Не всё можно измерить и облечь в цифры.

— Учёные моего мира считали, что всё. Математика — язык мироздания.

— В каком-то смысле они правы. В рамках своего замкнутого мирка. Но если рассматривать мироздание целиком — все его бесчисленные слои, включая глубины Заарума… Нет, боюсь, чтобы познать всё это, понадобится нечто большее, чем математика.

— Ну, хорошо. Выходит, благословение Триединого даст мне «некоторую» защиту от нечисти. Это постоянный эффект? Или он иссякнет со временем?

— И снова ты задаёшь вопросы, на которые нет простых ответов. Любое благословение в ходе испытаний в Лабиринте можно усилить или ослабить. В конце концов, за счёт некоторых поступков ты можешь лишиться покровительства Триединого.

— То есть Триединый — это тоже… один из ваших? Сущность, обитающая в Лабиринте?

— Он, как и Абраксис, не имеет конкретного воплощения. Но обладает огромным влиянием, часто выходящим за границы Лабиринта.

— В моём мире была религия, очень уж похожая на церковь Триединого. Так и подумал, что это не просто совпадение. Так выходит, её основатель был Ныряльщиком?