Амальгама

– Ну, я же вам рассказывал, – раздосадованно развел руками Александр Валентинович и внимательно посмотрел на Сергея, как бы проверяя, а он-то хоть понимает, о чем идет речь, – специальные зеркала давали здоровье, и человек мог прожить сколь угодно долго. Наиболее мощные зеркала, дающие здоровье, были установлены именно во Дворце дожей. Неужели вы сами не понимаете, что без какого-то антинаучного объяснения не может столетний слепой человек возглавлять Крестовый поход или сражаться на крепостной стене пылающего Константинополя? Так вот и у меня язва зарубцевалась, – улыбнулся Александр Валентинович. – А вы, Сергей, вы же были в Венеции? Вы не обратили внимания на то, что, когда идешь по Дворцу дожей и смотришь в немногие оставшиеся с той поры дзеркала, почему-то очень хорошо себя чувствуешь, ничего не болит и настроение прекрасное? Чего не скажешь о посещении тюрьмы, находящейся в соседнем здании, всего через полчаса?

– Ну, может, просто отпуск, Венеция, хорошая погода – вот все и объясняется? – неуверенно возразил Сергей, отчетливо вспомнив свои ощущения абсолютной эйфории, когда он проходил по залам Дворца дожей. Тогда это ощущение он посчитал следствием удачной командировки и просто неизвестно откуда взявшегося хорошего настроения. Но, действительно, Сергей это отчетливо помнил, уже через полчаса, когда он покинул Дворец дожей, это ощущение какого-то странного подъема прошло и все стало как обычно.

– Уверяю вас, молодой человек, на улице мог идти проливной дождь, а во дворец вас могли привести для того, чтобы вымыть там полы. Настроение было бы точно такое же! – воскликнул Александр Валентинович. – Будете еще раз в Венеции, непременно проверьте!

При последних словах Сергей опять представил себе истекающего кровью старика на улице Calle Galeazza и снова поежился.

– Просто какой-то «Свет мой, зеркальце, скажи», – задумчиво произнес Иван.

– А это – тоже очень интересная история. И совершенно реальная. – Александр Валентинович продолжал сыпать фактами, как театральный фокусник картами на глазах у изумленных зрителей. – Действительно, существовала злая царевна, только не у Пушкина, а давным-давно, в Византии. И звали ее Зоей. Зоя Порфирородная. И у нее действительно было чудо-зеркало из Венеции, в которое она гляделась каждый день, и зеркало это давало ей здоровье и красоту.

– Ну конечно! И она в какие-нибудь шестьдесят лет была красива и соблазнительна, – язвительно сказал Иван.

– Не в шестьдесят, а в семьдесят шесть. – Александр Валентинович победно посмотрел на Ивана. – В семьдесят шесть, молодой человек! Именно в семьдесят шесть лет она в четвертый раз вышла замуж, и именно в этом возрасте под ее предводительством происходили самые откровенные эротические гульбища и кутежи! Все было замечательно, пока о секрете зеркала не узнала родная сестра Зои – Феодора. Тогда Зоя запрятала ее…

– В хрустальный гроб на скале. – Сергея все больше захватывали истории Александра Валентиновича.

– …в монастырь. Но, действительно, расположенный на очень далекой скале, куда ни один простой человек не смог бы добраться и откуда сама Феодора никогда не смогла бы сбежать. Но появился…

– …королевич! – Ивану тоже понравилась эта игра в отгадывание этой такой знакомой и такой незнакомой истории.

– Ну да, пусть так, королевич, – благосклонно согласился Александр Валентинович, – который вернул Феодору спустя десятилетие во дворец, чтобы она правила государством совместно с Зоей. Первое, что сделала Феодора, вернувшись во дворец, – разбила то самое, «волшебное», зеркало. И Зоя умерла. Причем перед этим, по свидетельствам очевидцев, она из цветущей красивой женщины мгновенно превратилась в страшную сгорбленную старуху. Вот вам еще такая история про зеркало из Венеции. Это потом уже история эта стала сказкой, аналог которой есть у всех европейских народов. Так и получается: сказка ложь, да в ней намек…

– Интересно… – Сергей задумался.

– Конечно интересно! И люди, хранившие этот секрет почти тысячу лет, никогда бы не продали его ни за какие деньги ни в какую антикварную лавку, чтобы там мне ни плел какой-нибудь наглый мальчишка, считающий себя умнее всех на свете и наивно думающий обмануть специалиста. – Неожиданное окончание довольно мирной и увлекательной речи Александра Валентиновича было эффектным. Повисла пауза, которую сам же Александр Валентинович и нарушил: – А теперь скажите мне правду. Откуда у вас этот манускрипт?