Амарант

– Камден, я не идиотка! Ты пошел на это сознательно. Так же, как попросил Лилиану заботиться обо мне. Или как пожалел, пытая на допросе не в полную силу. Твоя мать то и дело упоминает, что у тебя есть и другие причины оберегать меня, помимо выполнения задания Мэйтланда. Она не отрицала, что вы скрываете от меня что-то, и посоветовала за ответами обратиться к тебе. И я хочу получить их, ясно? Сейчас.

– Сейчас у нас есть дела поважнее, – процедил он, повернувшись к ней спиной и шагнув к двери.

– Мне стерли память, так? – Ифиана наступала, проигнорировав его слова.

Джейми замер, как и его рука, протянувшаяся к ручке.

– Я не помню того, что связывает меня с вами, потому что эти воспоминания были стерты. И, я полагаю, воспоминания о вчерашнем происшествии, после которого я захотела убить себя, тоже.

Медленно обернувшись, Камден ошеломил ее выражением с трудом сдерживаемой боли и даже скорби на лице.

– Ты не помнишь этого, потому что так лучше для тебя. И это все, что ты должна знать.

– Это не тебе решать! – вознегодовала Ифиана. Она так близка к правде, так близка. – Это мои воспоминания, и они принадлежат мне. Что бы это ни было, я хочу знать.

Боль, прорвавшаяся сквозь маску равнодушия, исчезла так же молниеносно, как появилась. Джейми закрылся, став похожим на манекен для тренировки ударов. Безжизненный и деревянный.

– Мы опаздываем, – сказал он и, словно вбив ей в грудь кинжал, добавил: – Темный Властелин хочет убедиться в действенности моих методов.

Ифиана похолодела. Вот, для чего ее нарядили. На потеху хозяину, которому не терпелось насладиться страданиями новой игрушки. Может и хорошо, что воспоминания о том, что довело ее до попытки суицида, были стерты из ее памяти. Она не доставит жадному до страданий ублюдку такого удовольствия. Но вместе с этим правда ускользала от нее, и Ифиана не знала, что хуже: сходить с ума без нее или из-за нее.

– Я все равно узнаю. – Блеф, но что ей оставалось? – Через Лилиану. Через твоего отца. Через Тилли, черт возьми! Я буду искать, пока не найду.

Джейми стоял у двери, смотря сквозь нее. Что бы она ни пробудила в нем своими догадками, он закопал это глубоко в себе. Похоронил.

– Не найдешь, – спокойно ответил он и повернул ручку. – Правду знаю только я.

А затем он скрылся за дверью, оставив ее приглашающе распахнутой. Не оставляя ей выбора. Она должна пойти. На собственные пытки. На представление, которого так ждал Мэйтланд. И она пошла. Сглотнула вязкую слюну, сжала кулаки и вышла из кажущейся безопасной и уютной спальни, залитой нежным светом утреннего солнца.

Глава 5

– Чем ты меня порадуешь, Джейми?

Ифиана стояла на коленях в неудобном платье, стараясь ничем не выдавать разрывающие ее изнутри чувства. Бессильная злость. Унижение. Страх. Много страха. Она дрожала и неотрывно смотрела на дорогую обувь Мэйтланда, который сидел перед ней в зеленом кресле одной из гостиных Камден Хауса и разве что не дремал от скуки.

На этот раз присутствовали лишь Реджина, Лилиана и Лерой, отец Джейми. Чета Камден занимала диван у камина, держа на коленях блюдца с чашками из белоснежного фарфора, но даже не пыталась насладиться чаем, а Реджина в это время, как пантера, запертая в клетке, прохаживалась вдоль окон.

Извращенное чаепитие, на котором на десерт вместо печенья подают сломленных пленников. Ифиана едва удержалась от того, чтобы не фыркнуть в презрении. В присутствии Мэйтланда ей бы такого не простили.

Несмотря на то, что было утро, все без исключения окна были зашторены тяжелыми бархатными занавесками болотно-зеленого цвета, отчего гостиная казалась Ифиане склепом. Или волчьим логовом. Недалеко от истины.

– Властелин. – Стоявший у Ифианы за спиной Джейми обошел ее и, оказавшись сбоку, преклонил колено перед Мэйтландом. – Я выполнил ваш приказ, в чем вы можете убедиться.

– Посмотрим.

Камден лишь вздрогнул, когда Мэйтланд безо всякой осторожности ворвался в его сознание, наверняка причиняя невыносимую боль. Пока он просматривал воспоминания своего генерала, доказывающие его верность, Ифиана следила за тем, чтобы ровно дышать и не терять притворного равнодушия. Она не знала, что с ней сделали и что сейчас видел Мэйтланд, потому что Джейми стер эти воспоминания.

После случившегося она попыталась убить себя, а он ее спас. Пожертвовал ради этого своей кровью. Драгоценной кровью, тщательно оберегаемой десятками поколений его предков от такой «грязи», как она. Ифиана хотела бы знать, что им двигало, помимо стремления выполнить задание хозяина, но Камден отказывался говорить. Как и Лилиана, бросал загадочные намеки, которые только сильнее запутывали.

– Этот сладостный вкус боли и унижения, – пафосно высказался Мэйтланд, оставив Джейми в покое. Тот тяжело поднялся, снова отступив за спину Ифианы. – Мой мальчик, мне показалось, тебе не понравилось с ней забавляться?

– Это было омерзительно, – как-то слишком равнодушно для таких слов ответил Камден.