Читаем Амаркорд. И плывет корабль полностью

Амаркорд. И плывет корабль

Принцесса Лериния поворачивает к нему свое лицо с невидящими глазами и непонятно почему вдруг начинает смеяться.

Великий герцог настроен менее сурово.

— Ну, это уж, наверное, слишком. Но как бы там ни было, благодарю вас.

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Прошу прощения. (Загадочно улыбнувшись, выходит из каюты.)

ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Я никакой опасности не чувствую… (Легким движением пальцев нащупывает на доске фигуру и передвигает ее.) Ну вот тебе шах и мат.

ВЕЛИКИЙ ГЕРЦОГ. С тобой невозможно играть: ты всегда выигрываешь! (Поднимается из-за стола. Лицо у него обиженное.) Под предлогом, что тебе приходится нащупывать фигуры, ты сдвигаешь их с места!

ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Сыграем еще раз?

Юноша не отвечает.

ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Что с тобой?..

ВЕЛИКИЙ ГЕРЦОГ. Я боюсь.

ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Чего?

ВЕЛИКИЙ ГЕРЦОГ. Не знаю. Все так сложно!

Словно обессилев, он опускается в небольшое кресло, стоящее рядом с кроватью.

Принцесса Лериния тянется к нему.

ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Ничего сложного!

Она шарит в воздухе рукой, пока Великий герцог не берет ее руку в свою и не пожимает ее.

ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Послушай… Ты помнишь это? (Начинает тихо напевать по-немецки грустную песню.)

Музыкальная фонограмма

56. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ

«Глория Н.», маленькая и хрупкая в огромном ночном море; крохотные огоньки — это светящиеся во тьме иллюминаторы кормовой надстройки.

57. ПАЛУБЫ «ГЛОРИИ Н.». НОЧЬ

Сербы сидят на кормовой палубе, в темноте, под открытым небом, слегка подсветленным серпом месяца. А все знатные гости корабля собрались на капитанском мостике и благодушно попивают чай.

Журналист, сидящий за одним столом с директором «Метрополитен-опера» и его женой, говорит:

— В пятом веке сербы спустились на Балканский полуостров, а потом захватили Эпир и Фессалию… так они вам и останутся на корме!..

В слабом лунном свете едва вырисовываются силуэты беженцев. Их томит тоска по родине. Одна из женщин, сидящих на дощатой палубе, берет в руки какой-то необычный струнный инструмент. Неуемный хвастун Фучилетто похваляется своими «подвигами».

ФУЧИЛЕТТО. Смотрю на градусник: сорок! Что делать? Сорвать спектакль? Публика пришла ради меня…

РУФФО САЛЬТИНИ. Смени пластинку!

ФУЧИЛЕТТО. И я все-таки пел. О! Меня вызывали на бис семь раз!

Фитцмайер в сторонке беседует с сэром Реджинальдом.

ФИТЦМАЙЕР. Как же так? Вы устраиваете что-то вроде дыры, в которой едва помещаются пятьдесят оркестрантов, а потом хотите запихнуть туда весь состав оркестра — сто шестьдесят шесть человек?! У нас же оркестр не лилипутский!

СЭР РЕДЖИНАЛЬД. Но этот театр — памятник национальной культуры, не могли же мы его перестраивать!

Леди Вайолет, которая стоит неподалеку, опершись о перила, стала объектом настойчивых ухаживаний второго офицера.

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Сильный характер в сочетании с удивительно тонкой женственностью делает англичанок…

Но леди Вайолет перебивает его своим журчащим смехом.

ЛЕДИ ВАЙОЛЕТ. А я тебе говорю, не нужно терять времени на все эти прелюдии, разве не так?

ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Я хотел сказать…

Между тем сербиянка начинает петь, привлекая внимание не только своих соотечественников, но и тех, кто собрался наверху, на капитанском мостике.

Дирижер Альбертини даже встает с места и, поглядев вниз, на палубу, замечает:

— В ней столько экспрессии, что кажется, понимаешь, о чем она поет…

Куффари и Лепори реагируют очень сдержанно, однако можно заметить, что мелодия захватила и их.

Зилоев, зачарованный песней, начинает с большим чувством подпевать сербиянке.

А темные, безликие силуэты сербов лишь усиливают впечатление от этой импровизации.

58. ОДИН ИЗ ПЕРЕХОДНЫХ МОСТИКОВ НА НИЖНЕЙ ПАЛУБЕ. НОЧЬ

У премьер-министра и принцессы Леринии тайное свидание в укромном уголке, где их наверняка никто не увидит и не услышит. Они разговаривают при слабом свете, льющемся из иллюминаторов.

ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Мой брат крепко спит…

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Принцесса, мы не можем больше откладывать… Надо принимать решение! Путешествие подходит к концу, и начальник полиции проявляет все большую подозрительность.

ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Нет, все и так решится в нашу пользу, нам ничего не надо предпринимать.

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Откуда такая уверенность, принцесса?

ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Я видела сон… Мне снилось, будто мы вместе с братом в каком-то саду… Вдруг с неба прямо к нам спускается орел… Он хватает брата и, хлопая своими мощными крыльями, взмывает вверх. Но мой бедный братец такой тяжелый, такой тяжелый… Орел выпускает его из когтей, брат падает на землю и исчезает в огромном провале.

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Ты знаешь, как меня успокоить и заставить поверить всему, что ты говоришь.

Он нежно обнимает принцессу и страстно целует ее. Принцесса отвечает ему таким же страстным поцелуем.