Амазонка

«Надо что-то делать. Пусть думает, что позвоню ей завтра. Но ты, Энрико, не очень ли спешишь звонить ей завтра? — подумал он. Ему вдруг вспомнилась Дорис. Он закурил и выпустил несколько плотных колец, наблюдая, как нижние кольца дыма сливаются с верхними. — Эта дикарка Дорис… — и мысль его была столь неожиданной, что он сел на диван. — А ведь все началось с того вечера! Все началось с того вечера, когда я был в гостях у Пересов! — осенило его, и Энрико представил красивое лицо девушки. — Она вела себя странно. Очень странно. Так среагировать на человека, которого видишь в первый раз?!»

Он готов был поклясться, что эту смуглянку никогда раньше не видел. Как, впрочем, был уверен, что и та никогда не видела его. Энрико отметил, что, несмотря на все странности, девица эта хороша, чертовски хороша. Он ясно представил ее лицо и подумал, что в нем чувствуется присутствие иудейской крови. «Но чего она испугалась?» — Энрико подошел к большому овальному зеркалу на стене.

— Вроде человеческое лицо. Ничего страшного, — он провел по лицу рукой.

На глаза попался толстенный том, лежащий возле телефона. Энрико раскрыл телефонную книгу. Не понимая зачем, он начал ее листать и остановился на букве «П» и машинално нашел в телефонной книге имя Хайме Переса, напротив которого стояли номер телефона и домашний адрес. Рука Энрико бессознательно начала набирать цифры номера: «девять, три, семь…» Он вдруг решительно положил трубку.

«Но почему я должен звонить ей? Ведь мы даже не разговаривали друг с другом. Как она среагирует на мой звонок? — Энрико с удивлением почувствовал, что ему далеко не безразлично, как девушка отнесется к его неожиданному звонку. — Возможно, сразу положит трубку».

Он опять глянул в зеркало. Тут до него дошло, что за три дня отросла приличная щетина. Он потрогал щеки и решительно направился в ванную комнату. А через минут сорок отлично выбритый, в свежей белоснежной тенниске и в светлых безупречно выглаженных брюках Энрико выруливал на своем автомобиле на улицу Инка Гарсия де ла Вега. Около университета Федерико Реаль он попал в пробку, пришлось ползти со скоростью черепахи. Вот уже позади отель «Криоль», где надо было свернуть на улицу Такна.

Энрико глянул налево. Церковь Назарес, выкрашенная в розовый цвет, поражала своим великолепием и оригинальной архитектурой. Он удивился, почему не обращал на нее внимания. И дальше, уже в Римаке, он восхитился открывшейся панораме левого берега. Там, в туманной дали, примостилось множество беленьких домиков.

«Река Римак такая спокойная, а ведь, когда в горах идут дожди, бурлящий поток выходит из берегов, и тогда свирепые волны сносят дома пеонов», — подумал Энрико. Он проехал еще немного и оказался на площади. Здесь он остановил автомобиль и вышел на мощенную мостовую. В ярдах двухстах бурлил базар. Энрико направился к нему и вскоре попал в самую гущу людской толпы. Шум базара оглушил его. Португальская речь звучала здесь громко, но не настолько, чтобы заглушить речь индейцев. Женские, мужские и детские крики сливались в однотонный шум и воспринимался посторонним человеком с трудом. Торговки, будь то изящные креолки или тучные метиски, а то и молодые индеанки, предлагали свой товар, стараясь перекричать друг друга.

— Сеньор, купите, тюльпаны, розы, гвоздики! — они хватали молодого человека чуть ли не за руки.

Энрико недолго колебался. Он выбрал огромный букет пунцовых роз, расплатился с торговкой и, поправив солнцезащитные очки, сел за руль.

Назад он ехал не торопясь. Знакомые с детства улицы раскрывались перед ним в совершенно неожиданном ракурсе: изящная архитектура, окружающий пейзаж и нарядные приветливые люди — все это смотрелось по-новому, и Энрико не мог понять, в чем тут дело. Вот фонтаны вокруг Аламиды де Лос-Дескалсос устремили свои воды вверх. Хрустальные струи ослепительно сверкают на солнце, лучи преломляются в них, и на землю падают все цвета радуги. А цветы? Множество цветов, ярких и благоухающих, окружили Кафедральный храм, весь в балконах и арках, украшенный резными конструкциями, был просто великолепен. Энрико даже притормозил, чтобы дольше им полюбоваться. Но, честно говоря, он попросту тянул время. Его как магнитом тянуло в усадьбу Пересов, однако он всячески оттягивал тот момент, когда переступит порог дома сенатора. Энрико боялся предстоящей встречи с Дорис и не хотел себе в этом признаться.

Глава 18

«Как только вода достигнет крышки, мне конец! Конец!» — эта мысль кинжалом пронзила мозг мулата. Он закричал, и многократное эхо повторило этот крик. Ему ужасно захотелось жить, и почти онемевшие руки лихорадочно цеплялись за каждый выступ, выбоину, малейшую впадину. При этом одной рукой ему приходилось держаться за найденную неровность стены, другой же ощупывать мокрую поверхность.

— Боже, спаси! Боже, спаси! Боже, помоги! Не бросай меня, Боже! — шептал он иссохшими губами.

Тем не менее время шло, а вода все прибывала. Но не так быстро, как раньше. По крайней мере так желал Хуан, что, впрочем, и могло не соответствовать действительности.