Амазонка бросает вызов

— Есть техника, — сел на корточки рядом со мной Чимин, — которая позволяет ловить пули.

— Да ладно? Это сказки? — с сомнением прищурилась я.

— Отнюдь. В Тибете есть злачное местечко — Утёс богов, там производят наёмников — профессиональных убийц. Лучшие из них умеют ловить пули.

— Но… но как же? У пуль такая скорость… да и… блин, представить не могу! — впечатлилась я.

— Изначально они убыстряют скорость своей реакции через транс и наркотические вещества. Безумно трудно, но самым упорным удаётся овладеть состоянием, при котором зрение воспринимает происходящее вокруг в два-три раза быстрее, и на любой движущийся на скорости предмет они реагируют моментально.

— Я хочу этому научиться! — загорелась я, представив, как предотвращу какой-нибудь снайперский выстрел.

— Исключено. Ты же не собираешься на Утёс богов?

— А туда берут девушек? — заинтересовалась я.

— Берут, но за последние десятилетия ни одна не прошла обучение до конца. В лучшие выбиваются только мужчины, они выносливее.

— Что значит… не прошла до конца?

— То и значит. На Утёсе богов тебе не Тигриный лог, это не монастырь с заботой об адептах. Там собирают дикую свору и устраивают борьбу за выживание, как в каких-нибудь «Голодных играх», они дерутся друг с другом на смерть, травят друг друга, подстерегают и оттачивают друг на друге мастерство убийц, в любое время, в любой час. Те, кто сумел выжить, становятся наёмниками, притом такого уровня, что с ними уже сложно побороться даже нам. Даже лучшим из нас.

— Почему же здесь не преподают подобную технику?

— Ну, во-первых, точная методика никому неизвестна, чойчжоны — наставники Утёса, держат в секрете всё преподавание. Во-вторых, в методике обучения ловле пуль используются наркотические вещества, а кодексом золотых запрещено употреблять наркотики. А в-третьих… оттачивают они умение непосредственно стрельбой в них. Никто из золотых не посмеет выстрелить в другого, чтобы убедиться, что тот научился ловить пулю. Это опасно для жизни, в конце концов, многие наёмники и сами погибают во время экзаменации на это упражнение.

— Если это всё держится в секрете, откуда вы знаете, что там происходит?

— Когда закончишь обучение здесь, — улыбнулся Чимин, — тебе многое ещё расскажут, но не сейчас.

— Эх, — сдалась я, не настаивая, — вот так всегда, самое интересное — потом.

— Самое вкусное тоже всегда подают на десерт, так во всём в жизни.

— А я не любительница сладкого, — пожала я плечами, — мне всегда больше нравилось захавать супчик и рис со свининой, солёной, да поострее.

— Чонён, ты вообще нонсенс, — заверил меня товарищ, потрепав за плечо.

— Иногда быть нонсенсом — очень хреново, трудно найти себя. Но я стараюсь.

— И, поверь мне, у тебя получается. Как по мне, Тигриный лог — одно из самых лучших мест на земле, и ты попала сюда, хотя вообще-то для девушек это запрещено, только если они не ранены или беззащитны. В древности тоже бывала практика гостеприимства, когда женщины попадали сюда, чтобы укрыться от каких-то бед, преследований или нищеты, им давали кров, они занимались тут хозяйством, как Элия и Заринэ. Но вот так, как ты…

— А как же серебряные? Мастер Ли говорит, что они существовали, скорее всего. Знаешь о них какую-нибудь легенду?

— Ничего конкретного не читал. Честно говоря, в моём представлении серебряные были кем-то вроде наших девушек в «Пятнице», — засмеялся он, — не столько воительницы, сколько искусно умеющие обезвреживать врага женскими чарами. Красивые, хитрые, опасные.

— Но ведь по сути они — проститутки, — не удержалась я, вспомнив Сану, не в силах никак избавиться от неприязни к ней. Объективно понимая, что она красивая и ничего плохого мне не делала, сквозь призму интереса к Чонгуку я не могла воспринимать её по-доброму. — Разве это достойные спутницы благородным воинам?

— Благородные воины, по сути своей, безжалостные убийцы, — хмыкнул Чимин, — разве это не более ужасный порок, чем торговля телом? Но и мы убиваем не ради себя, и они спят с мужчинами не ради богатства.

— Я бы не смогла так, — покачала я головой.

— А кто-то не способен выстрелить в человека. Каждому своё, Чонён, — поднялся Чимин. — Давай, у нас ещё полчаса, успею надрать тебе… в смысле, уложить… Господи, почему мне при тебе кажется неправильным всё, что я обычно говорю ученикам-мальчишкам?

— Да всё в порядке, я тебя поняла, — засмеялась я, вспомнив, как сама думала о кинутой палке или чем-то подобном, и мне это тоже казалось неприличным и двояким. — Но мы ещё посмотрим, как быстро ты со мной справишься! — наивно взъерепенилась я. До конца занятия Чимин умудрился одержать победу восемь раз, а я — ни одного.